Братство креста

Но время шло, а от сатиров не было никакой пользы, разве что пугать дикарей в окрестных лесах. И тогда, чтобы сохранить власть, первые Деды начинают эксперименты с волками. Работать с волками оказалось гораздо интереснее, и сразу же пошла отдача. Волк гораздо умнее, волк признает вожака, слушается и приручается, хотя и не так, как собака. Волку можно поручить воровать детей, которых так трудно добыть естественным путем…

"А может быть, всё совсем иначе", - поправил себя Коваль, пятясь под натиском десятка распахнутых глоток. Он выхватил из-за плеча катану, но не успел даже сделать замах. Чуть не вывернув ему пальцы, сабля вырвалась из рук. Метательные клинки постигла та же участь. С ладони потекла кровь. Нож, будто живой, выпрыгнул из кулака.

До мужчин с волчьими головами оставалось не больше полутора метров, за их спинами поспешно улепетывали в запасную дверцу Деды, а Коваль так и не успел разглядеть оружия врага…

Прохор протяжно свистнул, у людей-волков разом встопорщились уши. В шатер ворвалась серебряная молния, Лапочка в шестом поколении. Тигры удались на славу, семь лет работы не прошли даром: из-под шерсти, по всей длине корпуса, торчком поднимались шипы, грудь и морду прикрывали подкожные костяные пластины, выдерживающие прямое попадание ружейной пули, а передние лапы Прохор утяжелил вдвое против задних.

Отцы попятились. Тигр шел напролом сквозь толпу, как горячий нож сквозь масло. Не успевшие увернуться кликуши так и остались лежать бесформенной грудой. Христофор разрезал веревки и тащил к выходу из юрты потерявшую сознание невесту. Зеленые еловые лапы под ногами у Артура хлюпали, как резиновый коврик, насквозь пропитавшись кровью.

Карапуз, кряхтя, поднялся на колени, словно нехотя смахнул с себя груду обезумевших Сынов, молотящих хилыми кулачками. Лицо чингиса заливала кровь, чей-то нож располосовал ему щеку; сосновая свая, на которую он налетел, треснула пополам.

Коваль почувствовал, как его поднимает в воздух и толкает в грудь. Впечатление было такое, словно он на полном ходу вылетел под снегоочиститель несущегося паровоза. Теряя сознание, успел поджать подбородок к груди и расслабить мышцы, но удар о землю всё равно получился нешуточный. Дикая боль пронзила позвоночник, а затем Артур увидел, как на него летит потолок. Две ближние подпорки треснули и начали заваливаться.

Сцепив зубы, он перекатился влево и разглядел, обо что стукнулся. Это была оторванная голова гармониста. Половина шатра обрушилась, погребая под горящими шкурами раненых. Тонко вопили сгорающие заживо мальчишки.

– Железо! - кричал из дыма Бердер. - Сбрось железо!

И тут Коваля озарило.

Магнит! Ну конечно, магнит! Эти мерзавцы каким-то образом создавали перед собой сильнейшее магнитное поле…

"Но это же невозможно", - пробормотал он, пытаясь подняться на дрожащих руках. Боль в спине заставила его снова упасть на колено. Из-за густого дыма Артур ничего не различал в двух шагах. Он слышал, как беснуется Лапочка и рычит снаружи, на лестнице, второй тигр. Он слышал, как матерится чингис и пытается избавиться от кольчуги. Потом он увидел огромные глаза Христофора; парень скрючился в три погибели, укрываясь под тяжелым столом, в обнимку со связанной невестой…

– Белого не упустите! - заорал губернатор, надрывая связки. Дым набивался в глотку, не давая вздохнуть. - Христя, давай к Прохору, Белого Деда держите!

Слева, из кучи тел, волчком выскочил Бердер, за ним тянулось облако кровавых брызг. От серой хламиды остались одни клочья. Хранитель силы вращался на пределе скорости, нанося удары всеми четырьмя конечностями; со стороны это выглядело как торнадо, вооруженное четырьмя клинками. Половина волков-апостолов бросили Артура и кинулись на помощь своим молодым собратьям.

Треснули и обвалились еще несколько перекладин, от раскатившихся по полу свечей занялись ветки. В шатре становилось нечем дышать. Красный Дед бежал, Водяной валялся на полу, запихивая в распоротое брюхо синие кишки.

Коваль поднялся на ноги, перед глазами плыли оранжевые круги. Он лихорадочно освобождался от кольчуги и сдвоенной портупеи, увешанной металлическим оружием. Не успел самую малость; ремень, точно живой, рванулся в сторону, увлекая за собой хозяина. Падая, Коваль с "мясом" выдернул пряжку, перекувырнулся, спиной чувствуя летящее костяное копье.

Когда он обернулся, всё было кончено, по крайней мере, внутри "церкви". Ошалевший от крови, почти неуправляемый, Лапочка рвал на части нечто, смутно напоминавшее человеческую фигуру.

Бердера тошнило; Хранитель силы стоял на коленях; в спине у него наискосок раскачивался костяной дротик. Рядом громоздилась батарея трупов. Митю Артур заметил не сразу. Чингис был жив, но буквально похоронен под горой Отцов с волчьими лицами. Ему требовалась срочная перевязка, как минимум, в шести местах. Над Карапузом стоял Прохор и деловито махал шашкой.

Он отрубал головы. Несколько человеко-волков так и умерли, не разжав челюстей, вгрызаясь в плоть врага…