Братство Кристаллов

— Адонай, ты серьезно думал, что этим миром однажды будет править демон? — Рассмеялся Бальтазар так, что заразил своим смехом и всех остальных. — Она наша царица, ею и останется.

Адонай благодарно кивнул членам братства, и еще раз обняв Еву, поцеловал ее в макушку.

— Сейчас мы оставим вас, нам нужно готовиться к обряду, а у вас, я думаю, есть что обсудить.

Адонай и остальные избранные советники вышли, оставив членов братства кристаллов одних. После того, как за ними захлопнулись двери, в зале еще некоторое время царила полная тишина. Никто не осмеливался, или не решался ничего сказать, а может просто никто и не знал, что сейчас нужно говорить. Первым прервать тишину решился Ри, он щелкнул пальцами и к каждому подлетел кубок с вином, или сидром.

— Позвольте провозгласить тост, друзья. Вы только представьте, за этим столом представители всех народов Реального Мира, впервые за все время его существования, будут решать вопросы сообща, без войн и убийств, без сражений и упреков, в этом и есть гений твоего отца, Ева. Поэтому я хочу поднять этот бокал за него и за наше братство, которое поможет нашему дому восстановиться и проследит за тем, что бы здесь всегда оставался мир и благодать.

Члены братства поддержали индиго и, встав, осушили кубки до дна. Затем каждый из них принес клятву верности братству и Еве, признав ее царицей всего Реального Мира и своей повелительницей.

***

Целую неделю, в Адонаисе готовились к совершению самого важного за всю историю Реального Мира обряду. Весь город был вовлечен в это мероприятие, в него каждый день пребывали новые гномы-Менди, чародеи индиго и люди-хранители.

Кроме них, в столицу уже не царства людей, а всего Реального Мира, доставляли и отобранных главами братства новоиспеченных адептов. Их селили во дворцах верхнего города и переодевали в одежды братства. Теперь они ходили в белых туниках с пятиконечной звездой на груди. Лучи звезды символизировали пять кристаллов мира, а пятиугольник в центре — Реальный Мир. Адепты братства редко покидали свои дома и практически не общались с остальными горожанами.

Хоть про обряд знали все жители Адонаиса, о том, что произойдет после него, не знал никто, это была строжайшая тайна, за сохранением которой пристально следили.

Как уже говорилось, все жители города занимались приготовлением к обряду, все кроме одного. Только Великий Кудесник был безучастен. Он ходил мрачнее тучи, не улыбался и ни с кем не разговаривал. Жажда мести, поселившаяся в его сердце, не давала ему покоя ни ночью, ни днем. Она терзала его душу, заставляя продолжать поиски Алгера, но Кудесник не мог сейчас покинуть город. И не потому, что он находился под властью чар Адоная, а потому что он дал ему слово. Желание проститься перед уходом, было последней просьбой отца, и Элохим не мог не выполнить ее.

Когда солнце заходило, жизнь в городе останавливалась, а его окрестности, наоборот, оживали. Из лесов от заката до рассвета доносился душераздирающий вой. Ночью Реальным Миром правила нежить, даже разбойники и те больше не могли прятаться в лесах и возвращались в города, сдаваясь на милость наместников. Селяне превращали свои деревни в укрепленные остроги, выставляя на ночь усиленные караулы. Города закрывали свои ворота и не гасили огни на крепостных стенах.

С каждой новой ночью нежити становилось все больше и больше. Они начали вопреки всему сбиваться в стаи и устраивать настоящие набеги на селения и крепости. Иногда после таких ночных побоищ, в деревнях не оставалось ни одного живого существа. Нежить, или убивала, или обращала всех в себя. Людей и гномов, индиго и драконов, даже демоны становились их добычей. Нежить неустанно поглощала Реальный Мир, угрожая всему сущему и живому.

Времени не оставалось, помимо бесчинств нежити, мир сотрясали еще и землетрясения. Они не прекращались ни на секунду, но в последнее время, стали заметно сильнее и разрушительнее.

Последняя ночь перед обрядом была особенной. Адонай провел ее в склепе, куда до цунами успели перенести гроб Неланы, вместе с ним эту ночь провели Ева и Элохим. Ману, даже на мгновение, не хотел отпускать Бору, а Гор и Тор всю ночь напролет придавались воспоминаниям.

Наутро, когда солнце только появилось над перевалами Уссури, все они уже были в храме. Великий храм Адонаиса впустил в себя только избранных, для всех же остальных, его двери оказались заперты. Горожане стекались к нему, заполняя площадь Трех Дворцов в ожидании чуда и избавления от всех бедствий и напастей. В это утро на площади было не протолкнуться. Горожане облепили все деревья и фонтаны, те, кто мог летать, парили над площадью, а многие даже облюбовали крыши и купола, соседних с храмом дворцов.

Город замер в ожидании обряда, беспорядочный шум и гул сменился звоном колоколов, а значит, обряд начался.