— Если вы, надеясь на благоприятное положение звёзд, попытаетесь перехитрить мистера Викерса, это будет просто безумием. На его стороне куда большие силы, чем влияние Юпитера и Марса. Теперь, когда вы получили задание, он не простит ни одной ошибки. — Он хмуро поглядел на носок своего сверкающего ботинка. — Попытайтесь его обмануть — и вас ждут такие муки, каких вы и представить себе не можете.
— Всё понятно, — сказал я. Значит, старик пришёл просто для того, чтобы запугать меня.
— У него множество слуг во всех концах мира. Есть они и в Германии, и во Франции. Не рассчитывайте, что во время вашей поездки вы окажетесь без присмотра. А если вы вдруг попытаетесь скрыться, то очень скоро обнаружите, что на земле нет такого места, где бы он не смог настичь вас, чтобы покарать за предательство.
— Постараюсь запомнить, — вяло сказал я, не подав виду, что по спине у меня пробежали мурашки. Я нисколько не сомневался в том, что последние слова полностью соответствовали действительности.
— Он являет собой одну из наиболее мощных сил в мире, зарубите себе на носу. — Девонширец продолжал нагнетать ужас. Поднявшись со скрипнувшего стула, он добавил: — Можете прочесть в газетах двухлетней давности о деле Генри Гордон-Хьюджа. В «Таймс» был опубликован отчёт. Ознакомьтесь, очень поучительное чтение. — С этими словами он подошёл к двери и распахнул её.
— Генри Гордон-Хьюдж… — повторил я, словно услышал это имя впервые. На самом деле я прекрасно помнил об этом ужасном происшествии: Генри Гордон-Хьюджа нашли на песчаных пляжах Северного моря, в Голландии. С него живьём содрали кожу.
— Он самый. Он не смог выполнить поручения мистера Викерса. — С этими словами человек с девонширским акцентом удалился, и я остался один, обуреваемый тревожными мыслями, вполне способными лишить меня сна.
ГЛАВА 6
— Я виноват перед вами, дорогой Гатри, — сказал Майкрофт Холмс на следующее утро. Он вошёл в кабинет солиситора Джеймса минут через двадцать после того, как тот вышел, чтобы передать ему мою просьбу о срочной встрече. — Мне стоило прибыть сюда пораньше, но я боялся привлечь к нашей встрече чьё-нибудь излишнее внимание. К тому же я был обеспокоен: вчера вечером, вернувшись из клуба, я обнаружил, что мою квартиру обыскали и перевернули всё вверх дном. Тьерс навещал мать, поэтому преступникам ничто не могло помешать, и они вели себя как дикари.
— Боже мой! — воскликнул я в тревоге. — Пропало что-нибудь ценное?
— При поверхностном осмотре я ничего не заметил. Сейчас Тьерс приводит квартиру в порядок, и позднее я буду всё знать точно. — Он достал из кармана мою записку. — Значит, Викерс хочет сегодня же отправить вас в Германию? И не принимает никаких предосторожностей на тот случай, если вы вдруг измените своё мнение или узнаете слишком много.
— Я тоже обратил на это внимание, — сказал я, пытаясь оптимистически смотреть на вещи. — Он сделал, пожалуй, всё возможное для того, чтобы я был верен ему.
— Но всё равно попытается сделать ещё больше, — возразил Холмс. — Он очень долго учился предотвращать побеги своих слуг запугиванием и другими разнообразными способами. Вам предстоит сделать вид, будто вы решили стать одним из его подопечных. — Он прошёлся по комнате, держа руки за спиной. — Всё указывает на то, что он жаждет получить текст Фрейзингского соглашения, и это меня совсем не радует.
— Но что же может содержаться в этом соглашении, из-за чего вы так волнуетесь? — спросил я.
Майкрофт Холмс остановился и вперил в меня прямой взгляд.