Братство рун

— Я не могу принудить вас к этому. Каждому созданию Бог дал право самостоятельно принимать решение. Но я настоятельно прошу вас, сэр Вальтер, принять верное решение. Отрешитесь от этого случая и позвольте инспектору Делларду самому вести расследования.

— Вы мне советуете это? — откровенно спросил сэр Вальтер. — Или вы передаете мне только то, что Деллард поручил вам?

— Инспектор, во всяком случае, только заботится о вашем благополучии, и такое же намерение разделяю и я, — возразил аббат Эндрю спокойно. — Позвольте вас предупредить, сэр Вальтер. Руна — языческий знак, скрытый в потемках времени. Никто не знает, какие тайны она содержит и какие мрачные намерения и мысли она может вызвать. Не стоит это взваливать на неподготовленные плечи.

— О чем вы говорите? О суеверии? Вы? Представитель религии?

— Я говорю о вещах, которые старше, чем вы или я, старше даже, чем эти стены и монастырь. Зло, сэр Вальтер, это не плод воображения. Оно существует так же реально, как все другое, и постоянно пытается ввести нас в искушение. Иногда даже, — тут он указал на раскрытую книгу, лежащую на столе, — посылая нам странные знаки.

Голос аббата, постепенно понижающийся, сошел до шепота. Когда он договорил, было ощущение, что потухло колышущееся пламя. Квентин, побледневший, как мел, при этих словах монаха, почувствовал холодеющий ужас.

Взгляды сэра Вальтера и аббата встретились, и минуту они неотрывно смотрели друг на друга.

— Хорошо, — сказал наконец Скотт. — Я понял. Я благодарю вас за ваши искренние слова, достопочтенный аббат.

— Они были сказаны со всей искренностью. Прошу вас помнить о них, мой друг. Не следуйте больше за этим знаком. Я желаю вам добра.

Сэр Вальтер только кинул в ответ головой. Потом он поднялся, чтобы идти.

Аббат Эндрю лично проводил двух своих посетителей обратно к привратнику. Прощание было кратким и менее сердечным, чем приветствие. Слова, которые были произнесены, оказывали еще свое воздействие.

На улице Квентин целую вечность не осмеливался обратиться к своему дяде, и вопреки своей обычной манере сэр Вальтер, похоже, тоже не был расположен сообщать ему свои мысли. Лишь когда они вернулись обратно в деревню, где их ждала карета, Квентин нарушил свое молчание.

— Дядя? — начал он робко.

— Да, племянник?

— Это было уже второе предостережение, которое мы получили, не так ли?

— Похоже, что так.

Квентин кивнул медленно.

— Знаешь, — он начал делиться своими предположениями, — чем больше я об этом размышляю, тем очевиднее мне становится, что я, видимо, ошибся. Возможно, это был вовсе не этот знак, который я видел. Возможно, это был совершенно другой.

— Ты говоришь, опираясь на воспоминания, или тобой движет страх?

Квентин задумался ненадолго.

— И то, и другое, — колеблясь, сказал он. Сэр Вальтер не удержался и рассмеялся.

— Воспоминание, племянник, не имеет страха. Думаю, ты совершенно точно знаешь, что ты видел, и аббат Эндрю тоже это знает. Я наблюдал за ним, когда он смотрел на руну меча. Ему знаком этот знак, в этом я уверен. И ему известно его значение.

— Но дядя, ты хочешь этим сказать, что аббат Эндрю солгал нам? Церковник?

— Мой мальчик, я доверяю аббату Эндрю и уверен, что он никогда не предпримет ничего, чтобы могло бы нам навредить. Но, без сомнения, он знает больше, чем поведал нам…

Глава 6

Всадник наблюдал с вершины холма за дорогой, ведущей из Джедборо на юге в Галашилс на севере. Возле Ньютаунса она проходила через пропасть, которую пробил в течение долгих столетий Твид. Мягкие склоны холмов здесь непривычно круто превращались в отвесные скалы. Вертикальные стены из глины и песка теснили в этом месте узкое русло реки. Мост возвышался в нескольких ярдах над водой. Сама конструкция из связанных между собой бревен создавала впечатление дерзкого и в то же время шаткого сооружения.

Буквально в полумиле южнее от деревянного моста располагалась развилка, где сходились в одну дороги, ведущие в Джедборо и Келсо. С холма прекрасно просматривались как мост, так и развилка. Всаднику не оставалось ничего больше, как терпеливо ждать. Он уже все подготовил для своего черного дела.

Он был одет в плащ из шерсти темно-зеленого цвета, который помогал ему слиться воедино с окружающей природой и делал почти невидимым под опускающимися низко ветками деревьев. У него на лице была маска из ткани, в которой были проделаны только узкие прорези для глаз, остальные черты его лица были полностью скрыты: самое убедительное доказательство того, что он замышляет что-то недоброе.

Мужчина тяжело дышал. Его широкая грудная клетка резко поднималась и опускалась под плащом, и круп его вороного лоснился от пота. У него почти не осталось времени, чтобы привести в исполнение задание, которое ему поручили. Все должно быть выполнено быстро, медлить нельзя. Если карета из Келсо проехала развилку, то обратного пути больше нет.

Несколько минут назад на востоке поднялся дымовой сигнал. Это означало, что карета Скотта выехала из леса. Скоро она доберется до развилки.