Братство Света

Щенков сторожевых собак специально приучали лаять на кальмаров и трепать клыками мертвых морских обитателей. Словом, когда Тринадцатое Колено Великого Хвоща по каким-то свои внутренним соображениям устроило очередной набег на Твердую Землю, грозная и доселе непобедимая болотная кавалерия потерпела сокрушительное поражение. С тех пор серьезных вторжений со стороны торфяников Северная Флорида не знала.

Изредка совершавшие разбойные нападения мелкими группами болотные конники не выдерживали прямых столкновений с отрядами добровольцев, чувствуя себя среди лесов и осушенных земель неуютно. Да и уровень выучки ополченцев изрядно вырос. Вглубь топей колонисты, после гибели нескольких отрядов охотников, соваться перестали.

Когда страх перед Конями ушел в прошлое, выяснилось: грозное Племя Хвоща на порядок более малочисленное, чем колонисты Северной Флориды. Этот изначальный перевес с годами лишь усиливался. Поток северных переселенцев из молодых королевств на побережье Лантика не иссякал. В конце концов лесорубы просто махнули рукой на строптивых туземцев. Правда, люди робкого десятка отселились подальше от трясин. Оставшиеся жить на границе осушенных земель и торфяников укрепили свои поселения на манер фортов седой древности заселения американского континента.

Лишь изредка покой границы нарушали жутковатые Птицы, повадившиеся похищать скот. В связи с опасностью, исходящей от летунов, загоны для быков и птичьи клети стали делать похожими на приземистые башни, и приставляли к ним лучников. Профессия пастуха сделалась во Флориде весьма опасной и почетной.

Жители одного из «морских кланов», а именно из Бухты, умудрились даже наладить кое-какой торговый контакт с самым низшим из Колен Хвоща. Но слухи об этом небывалом событии разносил Рыбоед. Ему не очень-то верили, зная страсть рыболова к выпивке и вранью. Имея родственников на побережье, он был единственным известным Аграву человеком, побывавшим не на ярмарке под величавыми стенами Бухты, а внутри самого богатого поселения.

«Интересно, пробрался Рыбоед мимо Людей Хвоща, или угодил прямо им в руки? Человек он дурной, но все равно жалко. Эти твари живыми сдирают кожу с пленных, как рассказывал Глисс. Да и вообще, на старого ворчуна вся надежда», — подумал Рыжий.

В это время в одном из проходов неожиданно появилась бегущая фигура. Это оказался сильно запыхавшийся гончар, который дышал, словно загнанный олень, и бестолково размахивал руками.

Вагр остановил юношу, взял за плечи и сильно встряхнул:

— Отдышись, и рассказывай!

Флоридяне столпились вокруг. По хмурым лицам видно — они не ожидают от часового, прибежавшего со стороны запертых ворот крепости, никаких хороших вестей. Наконец, юноша смог внятно говорить:

— Из трех деревень прибегали мальчишки… Женщины, старики и скот укрылись в чащах к югу от Мертвой Балки… Подошли еще ополченцы, человек десять-пятнадцать… Они идут к причалам, я сильно обогнал их…

Глисс взял парня за пояс, подтянул к себе, и гаркнул прямо в лицо:

— Ты дело говори! Зачем бежал-то?

Гончар помедлил, и выдохнул одними губами:

— Пришел Народ Хвоща!

— Знаем.

— Как? — лицо парня сделалось удивленным, словно у ребенка, у которого забрали сладкое.

— Не время сейчас объяснять. Сколько их было, с какой стороны подошли к крепости, где сейчас находятся пожиратели тины?

Часовой принялся говорить, время от времени косясь в сторону мертвых норок, валявшихся неподалеку.

Примерно час назад, когда к воротам подошел последняя группа ополченцев из трех охотников маленького хутора, что у Совиного Ручья, на поле перед частоколом, усеянном мертвыми лемутами, выехали пять серых спрутов. Они принялись гарцевать по вырубке, разглядывая место побоища, потом развернулись, и исчезли в чаще. Ни одной стрелы в сторону замерших на стенах людей они не выпустили. Видимо, они не ожидали застать гарнизон перебитым.

— Значит, эливенер и мутант не врут, — Глисс ударил кулаком по днищу баркаса, и ему на сапоги посыпалось мелкое крошево из расколовшихся ракушек. Гончар вздрогнул и отодвинулся в сторону. Лицо старосты потемнело от гнева.

— Я одного не пойму — где же это видано, чтобы Люди Хвоща спокойно разгуливали на своих восьмилапых по лесам и полям, а? Да еще так далеко от торфяников?

Вагр развел руки в сторону и оглядел ополченцев, сбитых с толка его вопросом:

— Кто-нибудь слышал о подобном от своих отцов или дедов? Они же боятся удаляться от своей родной жидкой грязи и на полдня пути, всякий знает. Эй, Кожемяка, ты же почтенный старый человек, ходил на Народ Хвоща при последнем сборе ополчения Северной Флориды. Разве они когда-нибудь доходили до речной петли, да еще и не тронув ни одну из деревень?

— Нет, такого не было. Может быть, отдельные разведчики сюда и добирались, не знаю, но чтобы целая орда, да еще и верхом на Конях… — седовласый крепкий мужчина, один из глаз которого скрывала повязка, помотал головой. — Это небывалое дело. Они боятся суши, открытого пространства и солнца.

— Слишком много загадок, — пробормотал Глисс.