Братство талисмана

– Будь я проклят, если я знаю, – сказал Дункан. – Они направляются к югу?

– К югу и чуть к западу. Как идет долина.

– Тогда нам лучше свернуть к востоку, обойти деревню и расширить дистанцию между нами.

– Они и так довольно далеко, но чем дальше, тем лучше.

Тайни встал, метнулся влево и зарычал.

– Собака что-то учуяла, – сказал Дункан.

– Человека, – уточнил Конрад, – судя по рычанию.

– А ты откуда знаешь?

– Я понимаю все, что он говорит.

Дункан повернулся посмотреть, что увидел Тайни, но ничего не заметил. Не было никаких признаков человека.

– Дружище, – сказал Дункан в пространство, – я бы на твоем месте вышел. Мне не хотелось бы посылать за тобой собаку.

Некоторое время ничего не происходило, затем кусты зашевелились, и из них вылез человек. Тайни шагнул вперед.

– Оставь его, – сказал собаке Конрад.

Человек был высок и костляв. На нем была рваная коричневая ряса, доходившая ему до лодыжек. На плечах горбился капюшон. В правой руке он держал длинный узловатый посох, в левой – пучок растений.

– Я Эндрю, отшельник, – сказал он. – Я не собираюсь мешать вам и поэтому, увидев вас, спрятался. Я искал зелень для супа. Может, у вас найдется немного сыра?

– Есть, – проворчал Конрад.

– Я просто мечтаю о сыре, – проговорил отшельник. – Я просыпаюсь ночью и тоскую о кусочке сыра. Я так давно не пробовал его!

– В таком случае, – ответил Дункан, – мы дадим тебе немного. Конрад, может, ты снимешь мешок с Бьюти?

– Подождите минутку, – Сказал Эндрю. – Не обязательно делать это сейчас. Вы ведь путешественники, не так ли?

– Сам видишь, – не очень любезно сказал Конрад.

– В таком случае почему бы вам не переночевать у меня? Я страшно изголодался по человеческим лицам и звукам человеческого голоса. Здесь, правда, есть дух, но разговаривать с ним не то, что с человеком во плоти.

– Дух? – Удивился Дункан.

– Ага, дух. Очень порядочный дух и вполне приличный. Никакого звяканья цепей или стонов по ночам. Он живет в моей келье с того дня, как его повесили разрушители.

– Ясно, что разрушители. А не скажешь ли ты нам, каким образом ты сам избежал разрушителей? – Спросил Дункан.

– Я прятался в своей келье, – ответил Эндрю. – В сущности, пещера, и она не так тесна, мала и убога, какой должна быть настоящая келья. Боюсь, что я не настоящий отшельник. Я так и не дошел до умерщвления плоти, как делает большинство отшельников. Сначала я вырыл пещеру величиной с келью, но с годами расширял, пока она не стала просторной. Там для вас полно места она спрятана, так что вы будете в безопасности от всякого наблюдения, а мне думается, что большинство путешественников по таким местам желает этого. Наступает вечер, вам надо искать место для лагеря, а лучшего места, чем моя келья, вам не найти.

Дункан посмотрел на Конрада.

– Как ты думаешь? Подойдет?

– Вы мало спали в прошлую ночь, – ответил Конрад, – я еще меньше. По-моему, этот тип – честный парень.

– Там дух, – предупредил Дункан.

Конрад пожал плечами.

– Духи меня не беспокоят.

– Ну, тогда все в порядке. Веди нас, брат Эндрю.

Пещера находилась в миле от деревни. Они прошли через кладбище, которым, судя по разнородности и состоянию каменных плит, пользовались не одно столетие. Почти в центре его находилась маленькая гробница из местного камня. Когда-то давно, видимо, во время грозы, большой дуб упал поперек могилы, разбил скульптуру на вершине надгробия и сдвинул покрывавшую могилу плиту.

Чуть подальше кладбища находилась пещера отшельника, вырытая в крутом склоне холма. Вход в нее был замаскирован деревьями и густым кустарником, а прямо перед ним болтливый ручей торопился спуститься в глубокий овраг.

– Идите внутрь, – сказал Конрад Дункану, – а я расседлаю Дэниела и сниму поклажу с Бьюти.

Пещера была темной, но даже в темноте чувствовалось пространство. В камине горел небольшой огонь. Отшельник ощупью нашел свечу, зажег ее и поставил на стол. Свеча, разгоревшись, показала толстый тростниковый ковер на полу, грубый стол, такие же скамейки и стул, ящики у земляных стен, в одном углу соломенный матрац, в другом – шкафчик с несколькими свитками пергамента. Заметив, что Дункан взглянул на свитки, отшельник сказал:

– Да, я умею читать, но плохо. В свободное время я сижу здесь при свече, разбираю слова и стараюсь понять древних отцов церкви. Сомневаюсь, чтобы у меня это получилось, потому что у меня простая душа и временами глупая, как сапог, а древние отцы, похоже, больше увлекались словами, чем смыслом. Как я вам уже говорил, я, в сущности, плохой отшельник, но я прилагаю старания, хотя иной раз и сам задумываюсь над истинной профессией отшельника. Я думаю, что отшельники – самые глупые и бесполезные члены общества.

– Однако, – заметил Дункан, – это призвание считается весьма высоким.