Братство тёрна. Помощница профессора (СИ)

Дверь в кабинет распахнулась почти сразу, стоило ей только взять тряпку в руку. Фредерика не оборачивалась и старалась не показывать своего волнения. Вот до чего ее довело неуемное любопытство: случайно подслушала разговор, совершенно не предназначенный для ее ушей. Что это было? Заговор? Прямо в стенах их университета, старейшего учебного заведения Эбердинга?

Или просто два старых приятеля болтали о занятиях фехтованием, а Фредерика напридумывала неизвестно чего? Не все же имеют такой талант влипать в неприятности, как она, чтобы утром стать свидетелем убийства, а вечером впустить в дом крайне подозрительного парня с кучей денег. Медина - точно адекватный человек, не склонный к авантюрам.

- А здесь работы еще немало, - говоривший пытался изобразить эмоции, но эти механические нотки так никуда и не исчезли. Фредерика обернулась к мужчине и поздоровалась.

Он оказался очень похож на Медину, почти как родной брат, только стрижка короче, по новой моде и яркий шейный платок. В похожем стиле Фредерика принарядила Пака, своего нового кузена с островов. Только тот при всем своем равнодушии и феноменальной вредности характера выглядел живым и добродушным. Этот же пугал неестественной холодностью и болезненной худобой, точно был вержем, который уже начал терять человеческую внешность. Но пока собеседник профессора ничем не угрожал и не пытался напасть. Зато и не уходил.

- Наверняка донье непросто справляться с уборкой, - не сдавался он. - Вы должно быть… Алварес, да Алварес! Помню, как на балах блистала ваша матушка, Бенита. Вы точная ее копия.

Фредерика опустила взгляд. О сходстве она слышала и раньше, но все доньи старой крови из Эбердинга похожи друг на друга, а ей нравилось думать, что унаследовала больше от папы, чем от легкомысленной матушки.

- Смирение тоже добродетель, а Алваресы никогда не боялись физического труда.

Мужчина хмыкнул в ответ на ее слова, наклонился поближе к бюсту основателя факультета и потер его пальцем. Фредерика с ужасом заметила, что из-под слоя пыли светлел след только от одного прикосновения тряпки. Этот незнакомец сейчас поймет, сколько времени было потрачено на уборку и чем еще могла заниматься девица Алварес.

- Мой отец говорил также, - согласился он. - Но еще Алваресы всегда по праву носили титулы, потому как доблестно стояли на страже интересов родной страны. Много брали, но и многое отдавали в ответ. Возможно, пришло ваше время вернуть семью на положенное ей место?

Он влез во внутренний карман пальто, вытащил оттуда прямоугольник бумаги и протянул его, придерживая двумя пальцами. На визитной карточке читалось имя некоего Карлоса Рубио и адрес, совсем недалеко от центра. Фредерика взяла ее из вежливости, но не убрала в карман. Даже находиться рядом с Карлосом было неприятно, сложно представить, что кто-то по доброй воле решит иметь с ними дело.

- По слухам бывшая императорская семья держит кофейню в самом центре Эбердинга, а женщины из рода Калво работают в обычной больнице, - все же выдавила Фредерика, опустив взгляд. - Зная это, разве могу я стыдиться помогать с уборкой родного университета?

- Дерзкая, - он чуть приподнял бровь. - Думаю, мы еще познакомимся с вами чуть ближе, донья Алварес.

- Фредерика собирается замуж в скором времени, ей будет не до знакомств с посторонними мужчинами.

Медина подошел быстро, в своей привычной манере громко постукивая каблуками, а затем совершенно недопустимо положил руку на плечо Фредерике, притянул ее к себе и поцеловал в висок.

- Интересная новость, - Карлос коротко поклонился им обоим и все же покинул лаборантскую, закрыв дверь за собой так тихо, будто был бесплотным духом.

- Прекратите! Это против приличий! - Фредерика стряхнула руку профессора со своего плеча и отшатнулась.

- Прилично ли целоваться ради оценки на экзамене? - вспыхнул Медина. - Или же подслушивать под дверью? Вы будто специально ищете себе неприятности, Фредерика.

После он выхватил визитку из ее рук, зажег спиртовку, сунул бумагу в пламя и ждал, пока не останется ни одного клочка. Фредди же молча наблюдала за ним, не зная, как реагировать.

- История революции, что в ней сложного? Хроники двухсот тридцати семи дней и однообразное восхваление настигшего всех счастья, - продолжал напирать профессор. - Но нет, Фредерика, вы не потрудились ее выучить и получить свое честное "отлично" на экзамене, вместо этого предпочли хитрить, играть в соблазнительницу и обиженную невинность. Вот это достойно и прилично? Вот это не позорит род Алварес?

Медина стащил с полки тонкую брошюру с материалом по экзаменационному билету и потряс ей перед носом Фредерики, а после швырнул на стол.

- После обеденного перерыва проверю, и только попробуйте не ответить хотя бы на один вопрос! Если какая-нибудь комиссия узнает, что в университете работает бывшая аристократка, которая презирает революцию, то всем нам будет очень плохо.

Профессор злился так, как никогда до этого. И Фредерика чувствовала, что с ее провалом на экзамене это никак не связано, просто Карлос уже ушел, а помощница вот она, стоит рядом.