Братство тибетского паука

Сидели бы лучше в особняке! Кого угораздило доверить вам настолько серьезное дело?

Джентльмены переглянулись.

Насколько серьезное? — переспросил Эдвард.

Настолько, что из-за него двух человек убили, одного ранили, еще двое пропали, а тебя лично, мистер Картрайт, как минимум дважды пытались отравить. Вам самим не надоело еще прикидываться придурками и делать вид, что ничего не происходит? Тоже мне, военная тайна! Служба внешней разведки 313 всегда снимает особняки в глубинке для своих секретных проектов; если любому толковому журналисту вроде мистера Филби[40] это известно, то вражеские диверсанты знают и подавно! Британские спецслужбы так увязли в своей славе, что неспособны объективно оценить возможности противника. Половины вашей группы уже нет, значит, дело серьезное. Хотела бы я знать какое…

Сказать по правде, Огасту не приходило в голову связать печальные происшествия последних дней с профессиональными задачами их группы. Ведь они даже не успели толком приступить к работе — если не считать его служебной записки. Именно его! У него противно зазвенело в ухе, а рот наполнила горечь: его, его должны были убить первым — вот что называется «поплатиться за собственное трудолюбие»! Перевернуть все с ног на голову и испортить всем настроение — это Мардж умеет. С какой же истинной целью создали их группу, в который раз задумался он, и опять не нашел ответа.

Спроси у своих кембриджских приятелей, Мардж, — у журналюг. Они лучше информированы и могут себе позволить трепать языком за дармовую выпивку в советском или немецком посольстве…

Бёрджису точно ничего не будет, он, считай, член королевский семьи. Когда мы с ним побились об заклад, кто дольше просидит в фонтане нагишом, полицейские его сразу отпустили, а меня продержали до самого утра и оштрафовали на пять фунтов!

Горринг, ты это серьезно?

— Да.

Лучше бы молчал про свои подвиги!

Что такого постыдного — я же выиграл! Теперь твой приятель должен Гасси.

Почему же он должен Гасси, если выиграл ты?

У него не нашлось ста фунтов, и он одолжил у Огаста, чтобы отдать мне.

Зато у Огаста всегда есть деньги — просто поразительно..

Потому что я хорошо работаю, за успехи меня премируют, и лично я не буду разглашать служебную информацию всяким неблагонадежным лицам!

Что? Ты про меня?

Да, Маргарет. У тебя полно знакомых в Коминтерне!

Милый мой Гасси, что ты-то знаешь про Коминтерн? Самая свежая газета, которую ты прочитал, была за 1740 год, — Мардж повернулась в его сторону. — Откуда же тебе знать, что товарищи, которым я помогала в Каталонии, имеют серьезные идейные разногласия с этой организацией?! Мне плевать, какую политику сдерживания изобретает Министерство иностранных дел, но, если лично ты хочешь сохранить голову на плечах, лучше тебе проводить ночи в Энн- Холле и не высовывать оттуда носа…

Мардж, чего ты к нему прицепилась?

Потому что он без носков! Камердинер не выпустил бы его без носков!

Да мы оба сегодня ночевали в Энн-Холле! — вступился за приятеля Горринг. — Гасси вообще половину ночи пробыл у меня, мы торопились и одевались сами!

Ага. Как здорово! Торопились одеться, пока не нагрянула прислуга… Значит, правду болтают, что вы вместе живете?

Мардж, не заводись, ты бы все равно узнала!

Что в этом предосудительного? Да, мы живем вместе… Сейчас многие снимают жилье вскладчину, чтобы сократить расходы. Все же Горринг будущий лорд, он не может обосноваться в какой-нибудь дыре на Ист-Сайде. Мы с ним договорились…

Ой, Гасси, перестань. Миссис Горринг прошлой осенью отдала Эдварду свою прекрасную квартиру на Стренде, ни продать, ни заложить которую он не может, зачем Горрингу что-то снимать?

Зато я могу сдавать маменькину квартиру в аренду. Поселил там знакомых американцев за приличную сумму, а Гасси меня приютил: ему дорого оплачивать жилье в одиночку…

Эджи, куда тебе столько денег? Как ты умудряешься их тратить?

На прибыль от удачной сделки с недвижимостью мистер Горринг-младший приобрел навигационное оборудование для яхты, новые паруса, оснастку и прочую мелочевку, скрашивающую морские будни джентльмена, вроде панелей красного дерева в каюту, серебряной посуды с гербом яхт-клуба и чехлов на кресла из шкуры гималайских медведей. Но посвящать в такие подробности потенциальную леди Глэдстоун не стоило, она и так выглядела взбешенной. Щеки Мардж полыхали алым цветом, глаза сверкали, а суровая морщинка пересекала лоб, как молния грозовое небо, и выглядела очень по-мужски. Если дойдет до рукоприкладства, Огаст и фартинга не поставил бы на победу своего школьного друга!

Интересно, кем была Мардж в прошлой жизни? Предводительницей гуннов? Жестокой скифской воительницей? Кровожадной дикарской жрицей? Если в прошлой жизни доктор Уолтроп вообще была женщиной… С этими мыслями Огаст сделал еще несколько мелких шажков, чтобы дистанцироваться от возможной схватки, вознамерился присесть на согретый солнцем камень — и обмер.