Братство Трилистника (СИ)

Впервые в жизни мне было интересно учиться в школе. Так были организованы занятия. Да, времени не хватало, но это как-то и не замечалось: настолько крепко мы погрузились в учёбу. Наша с Полиной речь незаметно изменилась на "калифорнийский русский", то есть русский язык с добавлением ряда испанских слов, а также особенностями строения предложений.

-- Таким образом, датой основания Камаевска считается 1864 год, когда через него были проложены рельсы калифорнийского участка трансконтинентальной железной дороги. Разрозненные посёлки были объединены станцией и депо. Камаевск стал железнодорожным узлом, своеобразным перекрёстком, где сходились железнодорожные пути, ведущие с запада на восток и с севера на юг, -- рассказывал нам Гарюшкин, совмещавший должность директора и преподавателя истории.

-- Можно спросить? - Полина по привычке тянула руку, хотя в Озёрной школе этого не требовалось. Дождавшись благосклонного кивка директора, она выпалила: -- Камаевск назвали так в честь калифорнийской амазонки Анны Камаевой?

В классе раздались сдержанные смешки учеников, знавших, как город получил своё имя. Эва Чжу фыркнула и скорчила презрительную гримасу.

-- Нет, нет, -- замахал руками Феодосий Аскольдович. - Версия, конечно, романтичная, но, к сожалению, дело было не так. Город получил название по торговой фактории Камаевых, которую построили на месте Спокан-Хауса, захваченного у англичан.

Меня как будто током ударило.

-- В каком году калифорнийцы отбили Спокан-Хаус у британцев?

-- Я полагаю, в 1820 году, во время летней кампании Карла фон Керна когда был освобождён весь север...

-- Не совсем так, -- вдруг сказал Оливия. - Спокан-Хаус был занят в 1821 году повстанцами, а точнее калифорнийскими амазонками...

-- А ещё точнее, Братством Трилистника, -- вдруг произнесла Эва Чжу и, подумав, добавила. - Настоящим Братством, а не тем, в которое обычно играют невыросшие дети.

Установилась мёртвая тишина. Если при словах Оливии я получил пинок с намёком от Полины, то при словах Эвы оцепенела вся группа Эпсилон. Его нарушил Гарюшкин.

-- Интересный состав у группы Эпсилон. Один потомок Владислава Павловича Ясенева, потомок Афанасия Гавриловича Сверчкова, дальняя родственница Доминики Златковской, правнучка Эммы Хэдли, сохранившая фамилию. Хорхе, если я не ошибаюсь, у твоей матери была фамилия де ла Вега?

-- У бабушки, -- поправил его Эрнандес. - Но это ровным счётом никак не отражается на положении нашей семьи.

-- Эх, Стёпа, только наши с тобой предки никак не отметились в войне за независимость Калифорнии, потому что были далеко, -- притворно громко вздохнула Полина.

Класс облегчённо рассмеялся.

-- Как знать, как знать, -- подвёл черту под разговором Гарюшкин. - Написал же классик: "Как причудливо тасуется колода!" На сегодня все свободны.

Я понял, что это в каком-то роде намёк на меня и моё происхождение.

Мы с Полиной шли из замка, в котором проходили в домик, где размещалась наша группа.

-- Теперь вообще нет смысла скрывать от остальных членов Братства, -- очень серьёзно сказала она. И ты же хочешь прочитать третью часть? А они могут нам помочь нам её найти!

Действительно, после того, как мы с Полиной дочитали первую и вторую части, нам стало понятно, что где-то должно быть продолжение, а то и окончание. Может быть, следовало об этом спросить Клеопатру Борисовну Горчакову, но как и где её искать, я не представлял.

Я вздохнул.

-- Хорошо. Сегодня вечером.

Я сошёл с дорожки, подождав Тима, шепнул ему: "Сегодня в шесть вечера у меня, собирай всё Братство" и, развернувшись, хотел было снова догнать Полину, как вдруг чуть не споткнулся об Эву Чжу. Та бросила на меня раздражённый взгляд и продолжила свой путь к домикам.

Вечером, невзирая на занятость, пришли все. Само собой, Полина и Тимофей явились первыми. Пришли Хорхе и Стефан, заглянул и Ростислав, с которым я даже и не успел особо познакомиться.

Я немного помялся и начал рассказывать о странной рукописи попавшей мне в руки. Едва я закончил, как Тим дрожащим голосом спросил:

-- А можно прочитать эти записки?...

-- И мне! И мне! - зашумели остальные.

-- Мы с Полиной по очереди будем вам их сейчас читать. Только там есть одна странность. В этих записках повествование идёт от лица Владислава Ясенева. Но написано... в общем как будто их писал человек из нашего времени.

-- Тогда тем более читай! - решительно сказал Тим. - Мы разберемся, что к чему.

Я вздохнул, достал бумаги и начал чтение. Когда мы с Полиной закончили словами: "Да и куда мы в новогоднюю ночь отправимся?", повисло молчание.

-- Это всё? - Спросил Тимофей.

-- Да, -- ответил я. - Больше никаких бумаг в той шкатулке не обнаружено, хотя очевидно, что должна быть и третья часть.

-- И никаких намеков, где её искать?

-- Вообще есть, -- внезапно сказала Полина. - Только я не поняла...

Все собравшиеся, в том числе и я, задумчиво посмотрели на неё.