Братство волка

— Не может быть. Никаких признаков приближения чужих войск, а, чтобы наполнить реку кровью, должна быть страшная битва. Радж Ахтен далеко. И все же что-то готовится, — сказал он. — Я понял это сегодня ночью. Я почувствовал боль Земли. Я чувствую ее, как булавочные уколы. Что-то происходит севернее нас, в Северном Кроутене, и на юге. Земля там дрожит, и даже здесь, под ногами, я чувствую слабые колебания.

Габорн задумался.

— Что ж, в таком случае визит чародеев все-таки утешает, — он повернулся и обратился к стайке подростков с острогами, луками и сетями. — Я запрещаю ловить здесь рыбу и бросать в воду мусор. Запрещаю здесь купаться. Чародеи — мои гости.

Потом спросил у Биннесмана:

— Можно ли отгородить ров от реки?

Миррима знала, что сделать это несложно. Воду в канал, снабжавший ров, пропускала небольшая отводная плотина.

— Конечно, — сказал Биннесман. Он поглядел по сторонам. — Дэффайд и Хаф, ступайте перекройте канал. Да поживее.

Два дюжих парня в развевающихся лохмотьях побежали вверх по течению.

Миррима увидела, что чародей выпрямился во весь рост, обратив взор к утреннему солнцу

Она затаила дыхание, чтобы расслышать, что он скажет.

— Милорд, — сказал Биннесман так тихо, что из людей, стоявших поблизости, его почти никто не услышал — С нами разговаривает Земля Иногда она говорит нам что-то через полет птицы или бег зверя, иногда шуршит камешками под ногами. И сейчас с нами разговаривает она. Я пока не понимаю, что она хочет сказать, но эти реки, полные крови, мне не нравятся

Габорн кивнул

— Что бы ты сделал на моем месте»

— Помнишь женщину-пламяплета из свиты Радж Ахтена, которую ты убил? — задумчиво проговорил Биннесман. — По-моему, Радж Ахтен и сейчас приносит в жертву силам, которым служат пламяплеты, целые леса.

— Ну и что? — сказал Габорн.

— Не стоит при свете дня обсуждать планы, если хочешь сохранить их в секрете. И перед огнем не стоит, даже если это всего-навсего пламя свечи. Хочешь собрать совет, собирай его при свете звезд. А еще лучше — в темном зале с каменными стенами, где сама земля защитит сказанное тобою

Миррима знала, что могущественные пламяплеты способны по шелесту языков огня за сотни миль узнавать разговоры других членов своего клана. Но никогда ничего подобного своими глазами она не видела.

— Хорошо, — согласился Габорн. — Мы соберем совет в Большом зале, огонь там не будут разводить даже зимой. И я прикажу, чтобы никто не смел обсуждать наши военные планы и прочие секреты днем и возле огня.

— Сделай это, — сказал Биннесман

С этими словами король, а вместе с ним Иом, оба Хроно и Биннесман поднялись наверх посмотреть на голову опустошителя, а потом вернулись в замок Боринсон ненадолго задержался, чтобы поставить у рва несколько человек для охраны чародеев.

Миррима ждала его и думала В ее жизни многое изменилось к лучшему всего за одну неделю Но предупреждение Биннесмана звучало зловеще Реки крови. Сотни тысяч людей встали лагерем вокруг Сильварреста, словно сама земля стремилась в Гередон, под защиту Короля Земли. Но, что бы их ни ожидало, Миррима оказалась в самом центре событий.

Она поднялась на берег рва и остановилась, глядя на сутолоку, на шатры, которые появились всего за несколько дней. На юге и на западе над дорогой висела пыль, которая поднялась от множества ног, продолжавших идти к Сильварресту. Миррима слышала, что прошлой ночью явились богатейшие купцы из самого Лисле.

«Здесь соберутся все, — думала Миррима. — Силы Короля Земли волшебны, и даются они только тогда, когда наступают самые темные времена. Сюда придут все, кто хочет выжить в Даннвуде — опустошители, во рву — чародеи. Скоро здесь будет достаточно людей, чтобы крови хватило на целые реки».

От этой мысли, перед лицом тревожного будущего, она почувствовала себя маленькой и беспомощной. И Боринсон уедет, и ей не на кого будет положиться.

«Я должна подготовиться», — подумала Миррима.

Они с Боринсоном отправились обратно в замок. На несколько секунд Миррима задержалась на мосту и посмотрела на огромных рыб, плавающих во рву. На душе стало легче. Чародеи вод были сильны, и защита их была надежна.

Тем же утром Миррима завтракала в Королевской Башне вместе с королем Габорном и королевой Иом, в присутствии обоих Хроно. Даже подружившись с Иом, она по-прежнему чувствовала себя неловко в присутствии короля.

Но в этот день не только Мирриме было не по себе: Габорн и Боринсон отказались обсуждать последнюю охоту и вообще говорили очень мало. Габорн получил тревожные вести из Мистаррии и все утро был мрачен и замкнут.

Завтрак заканчивался, когда в обеденный зал вошел почтенный канцлер Роддерман, великолепный в своем черном парадном платье, с белой расчесанной бородой.

— Милорд и миледи, — сказал он. — Прибыл герцог Гроверман с просьбой об аудиенции.

Иом недовольно взглянула на Роддермана.

— Неужели это так важно? Мы не виделись три дня.

— Не знаю, но он ждет в приемной уже полчаса. Забился в угол и ждет, — сказал Роддерман.

— Забился в угол? — засмеялась Иом. — Что ж, не будем заставлять его сидеть в углу.