Братство волка

— Не могу, — сказал он. — И все больше и больше убеждаюсь в том, что этого делать нельзя.

Неделю назад они оба потеряли отцов. Тогда Габорн еще не отказывался от даров, собираясь, чтобы остановить Радж Ахтена, взять силу и ловкость у тысячи человек, жизнестойкость у десяти тысяч и метаболизм у сотни.

Но теперь он этого сделать не мог. Брать у людей дары было не безопасно. Даже если их отдавали охотно. Тот, кто отдал силу, мог внезапно умереть от сердечного приступа. Тот, кто отдал ловкость, не мог даже должным образом переварить пищу, у него плохо работали легкие, и в конце концов умирал от желудочных колик или удушья. Тот же, кто отдавал жизнестойкость, мог, начнись в замке какая-нибудь эпидемия, погибнуть от любой заразы.

Поэтому принимавший дары всегда испытывал чувство вины. Но самое главное, только глупец решил бы напасть на Властителя Рун, чья сила и мощь и не уступали силе и мощи Неодолимых. Мишенью для врагов были Посвященные. А после гибели Посвященного исчезала магическая связь, и лорд делался уязвимее, чем прежде.

Недели не прошло, как Боринсон убил Посвященных Иом. Теперь она страдала невыносимо. Погибли хорошие люди, женщины и мужчины. Иом оплакивала их каждую ночь — чаще всего Посвященными становились друзья и те, кто любит свою страну и потому и готов все отдать, чтобы ее укрепить.

Король Земли должен был защитить людей. Можно было запереть своих Посвященных в башнях, где поставить в охрану самых сильных воинов, дать лучших лекарей. Но и этого могло оказаться недостаточно.

Габорн отказался от даров не только из благородства. Кое-чего Иом все-таки не понимала. Да, он Король Земли и надежда для всего мира. Но как можно стать сильным королем, если не обезопасить себя?

— На прошлой неделе, — сказала Иом, — ты принес клятву и отныне ты — Лорд, Связанный Обетом. Но ты, кажется, вовсе хочешь отказаться от даров. Не понимаю, почему. Если бы ты взял их только у Избранных, то, я знаю, пользовался бы ими разумно и осторожно. А они дали бы силу. Как Король Земли ты всегда узнал бы, если бы твоим Посвященным грозила опасность, и защитил должным образом.

— Узнать о том, что кто-то в попал в беду, и спасти — разные вещи, — резко сказал Габорн. — Даже со всей своей силой я могу оказаться не в состоянии их защитить.

— Но как же быть и как воевать с Радж Ахтеном? Что будет, если он и впрямь подошлет убийц? А ведь наверняка подошлет!

— Если он подошлет убийц, я успею почувствовать опасность, и мы спасемся бегством, — сказал Габорн. — Но я никогда не стану сражаться с другим человеком, разве что у меня не останется другого выбора.

Иом растерялась. Она тоже ценила жизнь и превыше всего ценила жизнь своих людей. Но при мысли о том, что Радж Ахтен просто уйдет, все в ней восставало. Иом не могла и не хотела простить ему того, что он сделал. От его руки погибли мать и отец Иом. А еще — мать и отец Габорна.

Габорн должен был отомстить. Радж Ахтен разгуливал сейчас по его родной земле, по Мистаррии. Советники Габорна как один сходились на том, что силы Гередона слишком слабы, чтобы немедленно двинуться на юг на помощь Мистаррии. Не хватало ни воинов, ни боевых коней. Солдаты Радж Ахтена, отступая, забрали из конюшен Сильварреста всех крепких лошадей. И одной из первых забот Габорна по прибытии в замок было узнать у конюхов клички всех украденных лошадей и клички их Посвященных. Список этот он отослал к герцогу Гроверману, где содержались Посвященные кони, и всех их убили.

Это была слабая попытка задержать вступление Радж Ахтена в Мистаррию. Неодолимым пришлось скакать на обычных лошадях. Возможно, благодаря этому Рыцарям Справедливости и удалось устроить им несколько удачных засад.

Габорн дал тем самым герцогу Палдану время, в котором тот нуждался, чтобы укрепить оборону, и немного потрепал Радж Ахтена. Мистаррия была самым большим и богатым из всех королевств Рофехавана. И под командованием Палдана-охотника была почти треть всех армий севера.

Иом не надеялась, что Палдан сможет остановить Радж Ахтена. Если он хотя бы задержит наступление Лорда Волка, пока Лорды Севера не соберут войска, и то была бы большая удача. Габорн уже разослал гонцов по всему Рофехавану с просьбой выслать поддержку Охотнику.

Однако сам не отправил туда из Гередона никого.

— Почему? — спросила Иом. — Почему ты не пытаешься остановить Радж Ахтена? Тебе не нужно делать это самому. Здесь сейчас собрались лорды со всего Гередона. У тебя есть воины, которые могут сражаться, а лорды Гередона жаждут мести! Я сама буду сражаться! Я не решаюсь спрашивать, но… ты что, боишься его?

Габорн в ответ покачал головой и посмотрел ей в глаза в надежде, что Иом поймет.

— Не боюсь, — сказал он. — Но что-то меня удерживает. Что-то такое… Это глубоко внутри… Объяснить очень трудно. Я пытаюсь, но выходит все как-то не так… Я Король Земли, и мне поручено в наступающей тьме спасти семена рода человеческого. Жители Индопала нам не враги. Я не могу причинить им вред. Я не могу и не хочу уничтожать людей. Не хочу, потому что мне кажется, что настоящие наши враги — опустошители.