Братство волка

– Привяжешь к дереву. Мы заберём её позже, – эльф смерил меня надменным взглядом. – Гордись, фалиец, незаслуженно оказанной тебе великой честью! Мало кто из смертных ступал по земле Онрилл-Этила и ушёл отсюда живым.

– Благодарю, – бросил я. – Прощайте.

Когда я отчалил, на берегу уже никого не было. Я был уверен – эльфы не ушли, просто скрылись в зарослях, чтобы незаметно наблюдать за мной.

Я постепенно отдалялся от Онрилл-Этила. Солнца скрылось за деревьями, но Золотой лес сиял, как и днём, бросая вызов великому светилу. Белые ветви тянулись ввысь, стремясь пронзить небеса. Онрилл-Этил, надменный и величественный, как и сами солнечные эльфы, предстал передо мной в истинном облике. Онрилл-Этил не воплощал идеалы Света. Идеалом Света он считал себя.

Едва я ступил на берег, как вновь обрёл способность чувствовать магические потоки. Эльфийские чары развеялись.

Я отошёл вглубь леса, чтобы не видеть проклятых онриллов, и разбил лагерь. При свете костра я бережно развернул драгоценное письмо. Оно до сих пор со мной и сейчас я прочту его вам, как бы мне ни было горько это делать:

«Мой дорогой Меркопт! Я верю, ты получишь это письмо, если Свет хоть немного милосерден. К сожалению, сейчас я убедилась в обратном, поэтому вера – это единственная оставшаяся мне милость. Мне горько от мысли, что я так тебя подвела. Прости, любовь моя! Я ошибалась в моём народе, я ошибалась в Свете. Ослеплённые своей чистотой они не прислушались ко мне, не пожелали принять тебя в Онрилл-Этиле. Они предложили мне забыть о тебе и наслаждаться жизнью вдали от бед. Их слова повергли меня в ужас. Я пыталась докричаться до их разума, но тщетно. Они слышали лишь то, что хотели слышать. Сколько я их ни убеждала, они воспринимали тебя как опасного некроманта, а не моего возлюбленного спасителя. Мой дорогой Меркопт, даже в плену я не испытывала такого отчаяния! Родной дом стал для меня чужим. Эльфы говорят, чтобы я забыла тебя, но без тебя моя жизнь больше немыслима.

Я больше не верю в милосердие Света. Это равнодушная, слепая сила, не способная помочь двум любящим душам обрести счастье. Мне такой Свет чужд. Но ведь не может такого быть, чтобы нам с тобой, любовь моя, не нашлось места в целом мире? И меня озарило. Ведь это так просто! Раз Свет отверг наш союз, его примет Тьма.

Я немедленно направляюсь в Тёмную Цитадель. Видеть больше не могу лицемерные лица эльфов. Поспеши за мной, Меркопт! Я так хочу вновь услышать твой мягкий голос, увидеть твою улыбку, встретиться взглядом с твоими голубыми, как летнее небо, глазами! Скоро мы снова будем вместе, и никакие силы больше не разлучат нас.

С любовью, навеки твоя, Анья.»

Словами не передать тот ужас, который я испытал. Я всматривался в строки в нелепой надежде, что неправильно разобрал слова. Но смысл оставался пугающе ясен. «Я немедленно направляюсь в Тёмную Цитадель».

О привале не могло быть и речи, и я, наплевав на наступающую ночь, побежал прочь, словно моя спешка могла предотвратить грядущую беду. Я не замечал времени и не чувствовал усталости. Кажется, в конец обессилев, я просто упал на землю. А, проснувшись, немедленно продолжил путь.

Дорогу до Фальции я почти не помню. Я больше не скрывался и при малейшей угрозе убивал всех, кто вставал у меня на пути. Кажется, мне попадались и воины Школы Мечей, и маги Гильдии. Ума не приложу, как я выжил. Не помню, ел ли я что-то. Все мои помыслы занимала Анья и её безумный поступок. Почему именно это взбрело ей в голову? Почему она не дождалась меня? Бессилие вызывало отчаяние и злость. Невозможность найти её, опередить, послать весть сводила меня с ума. От безумия я спасался наивным убеждением – если поспешу, то сумею защитить Анью.

Я вновь прошёл через Алмазную гору. Гномы узнали меня, но не стали препятствовать, как в прошлый раз. Без лишних слов они провели меня к вратам, ведущим в Мёртвую пустыню. Возможно, поняли, в каком я отчаянии. Или побоялись перечить полубезумному некроманту. Но, скорее всего, гномы выполняли просьбу Аньи. От них я узнал – Анья прошла через Алмазную гору неделю назад.

После этого известия я погрузился в апатию. Я понял, догнать и остановить Анью мне не успеть. Но я всё равно продолжал путь, как будто моё упорство могло что-то изменить.

Меня без вопросов пропустили в Фальцию, словно я не был беглым некромантом. Никто не остановил меня по дороге в Тёмную Цитадель, не заставил предстать перед судом Слепого Жнеца. Хотя, случись так, я не стал бы сопротивляться. Я шёл, не зная куда и зачем, а в то, что Анья жива, больше не верил.

Такая вседозволенность должна была меня насторожить, но я слишком погрузился в себя и не обращал на происходящее внимание.

Тёмная Цитадель. Немыслимых размеров сооружение, замок, площадью с десяток городов. А масштаб скрытых под ней подземелий я не могу себе даже представить. Жизни не хватит, чтобы обойти их все. Я шёл по знакомым коридорам мимо молчаливых каменных горгулий-стражей – домой. Мимо проходили другие обитатели Тёмной Цитадели, и я вдруг начал замечать, что многие из них приветливо улыбались мне. В чём причина?