Братство волков

– Да уж пойду… спокойной вам ночи.

– И куда вы собрались на ночь глядя?

– Куда глаза глядят.

– Ну а сумку зачем с собой берете?

– В ней моя пижама. Переночую… да хоть в Управлении.

– В «обезьяннике»? – насмешливо спросила Светлана.

– Зачем в «обезьяннике»? Нам выделили, кажется, несколько помещений.

– На полу будете спать?

– Устроюсь как-нибудь, – хмуро произнес Волков. – Всего доброго.

– Алексей Иванович, прекратите идиотни… я хотела сказать, что не нужно никуда идти.

– Как так? Раз номер ваш, значит, я должен уйти.

– Вы же видите сами, что случилось недоразумение. Я сама вернулась в гостиницу недавно, всего полчаса назад… Предположила, что вы останетесь в Пятигорске. Кстати, как вас там принимали? Хорошо ли были промаринованы и прожарены шашлыки? Хватило ли напитков?

– Нормально, – скупо ответил Волков. – Хотя и незнакомые люди, но приняли лучше, чем некоторые из местных знакомцев.

– Утром придет комендант…

– И что?

– Переговорим с ним сами или начальство подключим… Он тот еще скряга, да и люди тут сплошь непростые разместились. Но для нас еще один номер найдет.

Она, сделав знак, чтобы Волков подождал, прошла в спальню. Но почти сразу и вышла оттуда – с простыней, пледом и подушкой. Положив постельные принадлежности на диван в гостиной, сказала:

– Располагайтесь здесь, в гостиной. Надеюсь, вы не храпите? И не бродите, как лунатик, по ночам?

– И то и другое, – усмехнувшись, сказал Волков. – Может, мне все же следует уйти?

– Ой! Забыла совсем про «маску»! – она охнула, увидев себя в зеркале у входной двери. – Ну чисто лягуха… Что ж вы молчите-то?!

– Вы же сами сказали, чтобы я не смотрел на вас.

– Вижу, за словом в карман не лезете… Да поставьте ж вы сумку на место! – Анохина щелкнула пакетником. – Я на минуту еще займу ванную, а вы пока постелите на диване постель.

Волков принял душ, переоделся в шорты и майку, улегся на диван.

Ему казалось, что он не уснет, настолько его голова была переполнена разными впечатлениями. Его также взволновала эта новая встреча с молодой женщиной, которую он нашел такой же – внешне, – как год назад: красивой, обаятельной. Но и какой-то другой в то же время. Она изменилась, больше внутренне, – причиной тому, возможно, полученный ею здесь опыт, пережитые удачи либо разочарование… короче, все то, о чем он, Волков, сейчас не имеет ни малейшего представления.

Он, конечно, обратил внимание, что Анохина не только закрыла дверь в спальню, но и заперлась изнутри. Ну и ладно, ему-то что. Скоро будет светать… В семь утра – подъем. Он и не надеялся, что сможет уснуть; но стоило ему лишь принять горизонтальное положение и смежить веки, как немедленно провалился в сон.

Проснулся Волков от того, что в дверь стучали.

– Света… Светлана, я знаю, что ты у себя, – донесся из-за двери голос, показавшийся Алексею знакомым. – Я, между прочим, по делу пришел!..

Волков уселся на диване; опустил босые ступни на прохладный ламинатный пол. Пригладил рукой коротко стриженные волосы, провел руками по лицу, стряхивая сонное оцепенение. Стоящий в коридоре мужик то затихал, как будто прислушиваясь к происходящему в номере, то вновь принимался стучать костяшками пальцев в дверь.

Алексей хотел уже было открыть дверь и сказать этому наглецу пару-тройку ласковых. А также посоветовать ему валить отсюда подобру-поздорову… Но вдруг вспомнил, что он в номере не один… А ведь он и вправду здесь не один, свидетельством чему доносящийся из ванной комнаты звук льющейся из душа воды.

«Ну и что теперь делать? Надо же, как все неловко вышло…»

Если он, Волков, откроет дверь, чтобы шугануть этого Гену, то тот может бог весть что подумать. Например, что они, Анохина и Волков, провели ночь вдвоем в этом номере (и это чистая правда). Что подумает о нем этот тип, Волкову было неинтересно. Плевать и на самого Гену, и на то, что он думает о приехавшем из Москвы в командировку сотруднике. Но вот Анохина… Ее-то репутация может пострадать.

Едва он подумал об этом, как стих звук выпущенного душа. Зато вновь стал слышен стук в дверь:

– Светлана Леонидовна!.. Открой, я по делу.

Вероятно, Анохина теперь уже услышала и этот стук, и голос, доносящийся из-за двери. Открылась дверь ванной; женщина, наспех обернутая тесным влажным полотенцем, ступая босыми ногами, подошла к двери.

– Геннадий Михайлович, – негромким голосом, но сердито произнесла она. – Ну что это такое?! Утро… люди еще спят… А вы тут хулиганите под дверью!

Оглянувшись на застывшего посреди гостиной мужчину, босого, как и она, одетого в майку и шорты, Анохина приложила палец к губам.

– Светлана, я получил новое назначение! – донесся из-за двери голос. – Впусти… хочу рассказать тебе первой.

– Я не одета, – все тем же негромким, но сердитым голосом сказала Анохина. – И мне ваше новое назначение… мне это неинтересно совсем.

– Напрасно так говоришь… Хочешь, отвезу тебя позавтракать? Я знаю тут одно кафе поблизости, оно с семи утра работает. Ты ведь уже не уходишь в отпуск?

– Отпуск отменен. Мне к восьми на работу… И я не ем так рано.

– Так мне тоже на работу…