Братство золотарей

…Чудна была пора совкового наива, когда в раже благостроительства не сумел бывший ставропольский комбайнёр распознать все хитрованские подходцы забугорных искусителей. Да и что, право, пенять ему на это! Те и по опыту, и по крови своей родовитей были в политике. Знали они нутро человеческое до донца, до самого низа, не прикрытого альтруистической советской моралью!

Что там райский искуситель по сравнению с теми, кто посеял такие мысли в головах тех, кому положено думать ею! Яблочко-то, предложенное змеем, было хотя бы съедобно! А где же были вы, умудрённые знанием и опытом, когда всех вас скопом, даже не поодиночке, а гуртом, как скот, загнали на бойню и истребили весь ваш апломб, которым вы так кичились перед власть предержащими!

Вот и попались доморощенные интеллигентишки, все, как один, вместе со своим ставропольским головой! Не хватило им той малости, тех флюидов, которые надо впитывать с молоком матери, не полагаясь на рассуждения умников-дядек с их искусственными построениями о человеческих отношениях. Куда им, инфантильным, замороченным прекраснодушной сказкой о советском человеке, который друг, товарищ, брат всему остальному, страждущему под игом капитализма, народу Земли! Те, забугорные, крепко знали одно, – всё изменяемо и временно, кроме инстинктов крови и плоти! Можно пожертвовать жизнью ради идеи, можно претерпеть лишения и боль, но вечный незыблемый закон самосохранения взять и вынуть из человеческого естества невозможно!

И не одиночки-герои, идейные ратоборцы, были их целью! Нет! Обыкновенный советский человек, не сильно одержимый страстью помереть за светлое будущее чьего-то там отпрыска, ищущий простого счастья для себя и детей своих, – вот кто был целью и средством!..

Стас снова заерзал на стуле. Потом встал и заходил маятником по коридору, замеряя его как можно медленнее и монотоннее. Десять шагов туда, десять назад: «Господи, когда же она придет?!», – тяжким вздохом прервал он свои мыслительные экзерсисы. Но тут же снова погрузился в смесь раздражения, недовольства и нудных, назойливых размышлений…

…а эти деятели культуры и науки, смешавшие в одном помойном ведре нравственность и благосостояние одним только намерением как-то сравнить их, превратились в этакую идеологическую слизь, с которой и бороться-то не надо! Обтёр с подошвы и делов-то! Но тщились они, стараясь выдать забугорные мифы за правду земную, правду истинную, тем самым, выдавая свою несостоятельность с головой. Объясняя всё и вся, почему же так получилось, что три процента проходимцев разули и раздели остальное, просто-таки убийственное количество процентов населения, они, со стыдом оправдывая собственное слабоумие, только разводили руками: «Да кто ж его знал, что так будет…».

Но главное, что эти трёхпроцентники ни секунды не сомневались в законности своих действий по раздеванию ближнего. А как же! Рыночная экономика, господа! Ведь вы сами, умники-разумники интеллигентные, – и от политики, и творческая братия, – визжали в поросячьем восторге, ратуя с пеной на губах, за страну равных возможностей!

Чего ж было гробить ту страну, где население уверенно и с надеждой смотрело в будущее! И что с того, что только каких-то три процента, хоть и тайно, не афишируя свое житьё-бытьё, уже существовали при коммунизме! И что эта самая страна равных возможностей уже была у вас в руках, только бы приложить с умом то, что имели! Куда там! Вот и получилось, как в пословице: «Что имеем – не храним, а потерявши плачем!». Ведь для этого нужно было трудиться, а не болтать о засилии властей, узурпаторстве и цензуре! Чтобы понять всю дурь этой болтовни, нужно лишь взглянуть на северную Европу и всё станет понятно, кто работает, а кто в мутной воде лишь пузыри пускает! Создавать было надо истинно гуманитарные ценности, таких людей взращивать, облекая их властью, чтобы им было стыдно обворовывать страну, когда и так её всю им доверили! Вот чем заниматься надо было, а не орать на весь белый свет, какие сволочи мешают самым передовым сливкам интеллектуального общества глубокомысленно лепетать, в надежде, что их лепет сойдёт за великое и вечное! Вот фигня-то!

Что ж, недоумки, обзавидовались?! Так получайте же то, за что боролись! Голод, нищету беспросветную, правовой беспредел, самую отъявленную коррупцию и вселенский разухабистый криминал! А теперь сравните, стоило ли из-за кучки людей, способных на любое беспардонство, ломать и крушить, пусть и середнячковое, не блестящее уровнем жизни, но вместе с тем могучее государство?! Возможно ли было тогда при режиме, который и социалистическим назвать-то было затруднительно, найти три десятка беспризорных детей? Задача было просто немыслимой?! Возможно, что способные и талантливые не могли реализовать и высказать то, что им бы хотелось, как говорится, «от души»? Но, позвольте, господа!