Братва

– Господа! – Я поднялся с кресла, с удовлетворением отметив, что разом умолкли все рты. – Печальный повод свел нас вместе. Сегодня мы проводили в последний путь наших товарищей, которые гордо, чисто по-мужски, предпочли смерть неволе. Горько сознавать, что менты снова вырвали из наших рядов лучших людей. Перед лицом общей опасности нам необходимы взаимовыручка и тесное взаимодействие. Мой друг Шатун недавно предложил объединить наши фирмы. Скажу прямо – поначалу эта идея не вызвала у меня воодушевления. Всегда ведь проще катить по старой колее. Но желание покойного свято! В память о нашем брате выполним его последнюю волю и объединимся. Кто-то будет возражать? Или, отбросив глупые фраерские амбиции, сольемся в единый мощный организм, которому в обозримом будущем станет по плечу контролировать уже не единичные кабаки и гостиницы, а все городские «точки» развлечений?

Моя несколько напыщенная цветистая речь возымела нужное действие. Шатуновцы одобрительно загудели, что и требовалось. Я поднял фужер с шампанским:

– Выпьем, братва, за интеграцию! Завтра с каждым из вас побеседует господин Цепелев, – я кивнул на сразу заважничавшего Цыпу, – и определит круг ваших обязанностей в новой структуре. Шатун может спать спокойно – никто из вас безработным не останется. Гарантия!

Дальше застолье пошло своим чередом, с каждой новой опрокинутой рюмкой атмосфера становилась все более раскованной и непринужденной. А через пару часов никто и не вспоминал печальный повод, собравший две недавно конкурировавшие группы за одним дружеским столом.

Вдоволь налюбовавшись на осоловелые морды новых сподвижников и убедившись, что они вскорости успешно сотрут грань между человеком и животным и без моего руководящего участия, я уехал домой.

Проснулся, но покидать мягкую теплую постель желания не было. Хотя наступила суббота – самый суетливо-деловой день в наших заведениях и «точках». По уму надо бы «посветиться» перед персоналом, чтоб стимулировать-активизировать его производительность.

Мысленно пробежал по последним событиям. Невольно усмехнулся. Да, все же трахнул я нахально отвернувшуюся фортуну. А не будет больше в такой вызывающей позе перед уголовником стоять! Ведь буквально все складывалось в сплошной негатив, и я просто вынужден оказался применить грубую силу, чтоб перевернуть ситуацию на позитивную сторону.

Впрочем, воспоминание об Ольге несколько умерило мое разбушевавшееся самолюбие. Да, с нею пасьянс не сложился. Хотя, возможно, еще не все потеряно... Не верю я, что девчонка искренна в своей ненависти ко всем мужчинам поголовно. Уж для одного-то, меня к примеру, могла бы и исключение сделать! Тем более что исключения не опровергают, а подтверждают правило, как базарят философы.

Сегодня она выходная... От недавней моей изнеженной лености не осталось и тени. Сбросив покрывало, я покинул постель со скоростью, с какой покидают тонущий корабль, и бодро начал одеваться, прикидывая, что прихватить с собою, чтоб сегодняшняя атака на соблазнительную театралку оказалась постельно-успешной.

В общем-то, все заведения работают стабильно и без присутствия хозяина. Бизнес отлажен как хороший доильный аппарат и вполне обойдется нынче без моего контроля. Да и дисциплинированный Цыпа всегда на боевом посту и не позволит нашему пиратскому фрегату сбиться с верного денежного курса.

Когда запирал за собою двери на многочисленные хитроумные замки, неожиданная мыслишка заставила меня вернуться в квартиру. Скинув в прихожей свои австрийские полусапожки, заменил их на черные демисезонные кроссовки. Пускай наивный Цыпа, глядя на локатор, думает, что я дома. Если повезет чуть-чуть, то тормознусь у Оленьки до понедельника. И совсем не в тему будет увидеть вдруг у нее бдительную мордаху телохранителя, заподозрившего, что меня снова похитили. Может кайф поломать.

Уходя, прихватил из бара плоскую фляжку с коньяком, задержавшись задумчивым взглядом на чекушке с черной настойкой лауданума. Но забраковал идею. Неэтично вводить партнершу в любовный транс, подмешав в питье наркотик. Неинтеллигентно это.

Через полчаса стоял у заветной двери с роскошно-внушительным букетом роз и нервничал, как какой-то мальчишка безусый.

К счастью, прелестная ненавистница мужского пола оказалась дома.

– Добрый день, Оля! – Используя букет как живой щит-таран, я перешагнул порог, не давая времени хозяйке ни захлопнуть перед моим носом дверь, ни для ответного словесного залпа.

– Весна, хоть и уральская, будит в душе моей, дремлющей зимой, чувственную нежность. Она настойчиво требует выхода на волю. Поэтому я здесь, – болтал я без умолку, стараясь заворожить Олю своим бесподобным ласковым баритоном.