Братва

– Что такое?! – Я даже выпустил ее восхитительную талию из рук.

– Только бандит может пытаться овладеть женщиной, пользуясь ее горем! – сквозь слезы улыбнулась Вика, одергивая на себе сбившуюся легкую кофточку.

Мне, по ходу, никогда не удается разобраться в движениях женской души. Настроение блондинки менялось на глазах. Она уже весело-заразительно смеялась! Знаю, что красивые девушки часто экзальтированны, но не до такой же степени!

Не выдержав, я тоже рассмеялся, ощущая себя полнейшим идиотом.

Мы еще долго бродили по берегу Сысерти, упражняясь в пикировке, словно две соперничающие в остроумии команды КВН. Волю рукам я больше не давал, был скромен, как монах, опасаясь возвратной реакции. Если в первый раз при моем прикосновении она от слез перешла к смеху, то при втором вполне может произойти наоборот. Наверное, психосостояние женщин чем-то похоже на кнопочный выключатель...

Когда стало темнеть, простились, условившись о полуденной завтрашней встрече.

Печально, но факт – очаровательная обитательница «Теремка» снова унесла от меня свои прелести невредимо-нетронутыми. Но не овладевать же ею силой? Может не понять.

Возвращался в свою избушку, мысленно разрабатывая тактику завтрашней атаки. Если она опять не принесет мне вожделенной победы – придется на самоуважении ставить жирный крест.

Спать почему-то не хотелось. Долго сидел за столом у открытого окна, глядя на спокойный лунный свет, призрачно-холодной ладонью накрывший всю местность вокруг.

Читал где-то, что полнолуние действует на рожденных под знаком Рыб возбуждающе-тревожно. Ерунда. Я разглядывал лунное лицо, совершенно не ощущая никакого дискомфорта.

Так как свет в комнате я не зажигал, то сразу засек темную горбатую тень, выбравшуюся из оврага и, не таясь, зашагавшую к моей избушке.

Это был Карат. На спине он нес рюкзак, должно быть, с одеялом. Когда телохранитель уже готов был нырнуть в дверь сарая, я тихо свистнул, привлекая к себе внимание.

– Зайди, Николай, составь компанию. Не спится что-то.

Чтобы стол выглядел гостеприимно, выставил бутылку «Матра» и сковородку с остатками жареной картошки.

– Включи свет и волоки из кухни стаканы, – сказал я неловко топтавшемуся в дверях Карату, распечатывая алкогольную емкость.

Заглотив полстакана огненной янтарной жидкости, я немного оживился. Слабая сороковатка под небеленым потолком уже смотрелась почти праздничной люстрой, и даже каменно-застывшее лицо профессионального убийцы напротив показалось вдруг по-домашнему свойским и человечным.

– Давно собирался спросить, Карат, откуда у тебя такая кликуха? С драгоценными камешками как-то связано? – поинтересовался я, наливая в граненые стаканы по второй порции.

– Нет. Карат – сокращенное от каратист, – немного смущенно улыбнулся боевик.

– Вот в чем дело. – Мне стало весело. – Ясненько. Кто ж тебя этак окрестил?

– Жора Интеллигент.

Мое веселье как рукой сняло. Нет, все же шарик маленький. И все в нем странно взаимосвязано и переплетено.

– Крякнул он в прошлом году от чьей-то пули, – продолжал Карат, не обратив внимания на смену моего настроения. – Выпьем, Монах, за упокой его души. Хоть ты наверняка его и не знал.

– Ладно. Давай помянем. – Я поднял свой стакан.

Какая-то идиотская традиция образовалась. Совсем, недавно опер Инин предлагал мне выпить за Медведя, теперь Карат – за Интеллигента... Случайность? Но Случай, по определению философов-мудрецов, не что иное, как Неизбежная Необходимость... Ладно! Видно, не остается ничего другого как смириться!..

– Ты уже месячишко у меня на службе, – заметил я, чтобы сменить темку. – И что, по кайфу? Сперва-то, помнится, ты наотрез отказался в «кожаные затылки» идти. Верно?

– Ну да, – глухо ответил Карат. – Думал, сам смогу зажигать. В одиночку, согласись, Монах, работать безопаснее и выгодней. Мне, как помнишь, дело тогда Цыпа подбанчил...

– Что-то припоминается. Расскажи. – Я щелкнул серебряным портсигаром. – Курни для куража и начинай. Любопытно даже.

– Месяц примерно назад это было... – Пыхнув папиросой, Карат уставился стекленеющим взглядом в темное окно. – Оттягивался я тогда в твоем баре «Вспомни былое»...

* * *

...Уже третьи сутки Карат отмечал окончание последнего своего срока. Восемь лет прошли как мгновение и как вечность – одновременно.

В башке стлался по извилинам блаженный туман, быстро сгущавшийся благодаря старательным смешениям пива с водкой. Благо рыжая разбитная барменша, для смеху обряженная в короткий милицейский китель, понимала желания клиентов с полувзгляда и подавала гремучую смесь «ерш» в соотношении один к одному.

Правда, ломала кайф надоедливо-навязчивая мыслишка, что «капуста» на исходе и необходимо подыскивать дело, чтобы выправить финансовое положение.