Братва и кольцо

Они прошли через зимний сад, буйно разросшийся под стеклянной крышей, где-то в глубине его противно верещали павлины, с соседней пальмы сорвался и чуть не сшиб с Пендальфа шляпу попугай. Сарумян схватил того на лету за хвост, поднёс к лицу Пендальфа и сказал:

— Ара, слушай, да!!!

— А я думал, обычный волнистый.

— Обижаешь, друг, — Сарумян отшвырнул попугая и брезгливо вытер руки о свой белоснежный халат. — Давай присаживайся!!! — пригласил он гостя за накрытый под фикусом столик на двоих.

— Скромно, но со вкусом, — усмехнулся Пендальф. — Узнаю-узнаю — икра только чёрная, хлеб только белый. Водка, как всегда, приятная.

Сарумян принял похвалу без лишней скромности и сразу перешёл к делу:

— Саурон хочет вернуть кольцо. Откровенно говоря, кольца, магия — это все так, только детей пугать. Мы тут сильно отстали от жизни, дружище. На самом деле сейчас рулят танковые клинья и ковровое бомбометание. А глазом сверху смотреть — это без понтов. Ну, и ещё тактическое ядерное оружие, конечно.

Пендальф так и застыл с маринованным опёнком, нацепленным на вилку:

— Гриб Саурона?

— Да, этот проект называется «Гриб Саурона». И очень скоро он будет закончен.

Пендальф чуть не подавился:

— Какие ваши доказательства? А?

Сарумян усмехнулся, посмотрел прямо в глаза Пендальфу, словно взвешивая свой ответ на одних ему ведомых весах:

— Сам видел.

В глазах Пендальфа мелькнула нотка подозрительности, но Сарумян не дал ему опомниться — он сунул руку в кусты и выкатил оттуда рояль, на котором, зачехлённый брезентом, стоял какой-то прибор. Сбросив чехол прямо под ноги, он щёлкнул тумблером. Пендальф подался вперёд, напряжённо вглядываясь в засветившийся дисплей на передней панели прибора.

— Видеочат. Очень опасная штука, — покосился он на Сарумяна.

— С какого перепуга? С чего это нам бояться Интернета?

— Да мало ли куда по ошибке законнектимся? Откуда знаешь, кто с той стороны подглядывает?

— Поздно пить боржоми, Саурон оживился. Уже заброшены девять диверсантов.

— Когда? Кто такие?

— По агентурным сведениям, летом они перешли границу под видом сборной Монголии по конному биатлону!!!

— Они уже нашли Ширево?

— Эти всех найдут, всех зарежут. — Сарумян явно не шутил, и Пендальф подскочил, как ошпаренный:

— Фёдор!

Он рванулся к двери, но Сарумян щёлкнул потайным тумблером под крышкой стола, и дверь захлопнулась. Пендальф зигзагами понёсся к окну, кряхтя взобрался на подоконник, но ставни чуть не оттяпали ему пальцы, лязгнув сверху вниз, отрезая и этот путь к отступлению. Пендальф сиганул с подоконника через голову Сарумяна, явно намереваясь уйти через камин в дальнем углу оранжереи. И это у него почти получилось, но, втиснувшись в трубу, старик застрял в ней, нелепо суча ногами. Сарумян невозмутимо продолжал накручивать на вилку лососину и болтать как ни в чём не бывало:

— Это, конечно, если карапузы их не перебьют, в чём лично я сильно сомневаюсь. Карапузы — маздай!!! Мордовия — форева!!! — Внезапно он отложил вилку, нахмурился, и чеканя каждое слово, предложил: — Вступай в нашу шайку, Пендальф, третьим будешь. Присоединяйся, брат, не пожалеешь, а иначе всё одно — смерть.

Он подошёл к камину, ухватился за брючный ремень и выдернул Пендальфа из трубы. Тот с грохотом повалился на землю, приподнялся на одной руке — чумазый как чёрт, отёр лицо и выпалил комсомольско-допросное:

— Толково придумано, Сарумян. Только не брат я тебе, гнида черножопая!

Свободной рукой, которую Пендальф держал за спиной, он метнул в Сарумяна кочергу, предусмотрительно притыренную во время падения из трубы, но промахнулся и тут же еле успел увернуться от «неопознанного летающего объекта» — не было времени разглядывать, чем же Сарумян намеревался расквасить ему башку. Зато он успел откатиться в сторону и швырнуть в неприятеля антикварной табуреткой, которая развалилась в воздухе на десяток частей и нанесла Сарумяну массированный урон в области паха и других, менее важных, частей тела. Скорчившись от боли, тот успел запулить в Пендальфа вазой, вилкой и крышкой рояля, пока тот искал чем ответить. Постепенно Сарумян оттеснял соперника к входной двери, и вскоре эта тактика принесла ему успех — он исхитрился зажать голову Пендальфа дверью и слегка придушить. Сознание оставило Пендальфа вместе с последним ударом по почкам. Сарумян склонился над поверженным врагом и прошипел:

— Не кривляйся, Пендальф, не на того напрыгнул. Моё кун-фу сильнее твоего, вспомни лучше, собака, чему тебя учил наш сенсей: «Никогда не применяй искусство кун-фу в корыстных целях!!! Убивай ради удовольствия!!!»

G