Братва и кольцо

Когда Фёдор вернулся в дом, Сеня уже почти закончил упаковывать свои чемоданы. Вначале туда проследовала стопка порножурналов, затем несколько серебряных ложек и вилок. Опасливо оглядываясь по сторонам, он сдёрнул со стены старинные часы с маятником и, сунув их в чемодан, аккуратно прикрыл покражу своими драными портками — подальше от посторонних глаз.

Похлопав по еле закрывшейся пузатой крышке, он задумчиво почесал затылок:

— Так, что я ещё забыл?

Его размышления на эту тему прервал Фёдор, какой-то развязной походочкой вошедший в комнату:

— Тю… Никак собрался куда, Сеня?

Стараясь не смотреть в глаза приятелю, Сеня отошёл к чемодану и с притворным вниманием принялся проверять замки.

— Домой пора. Предки уже волнуются.

— А я думал, ты на эльфов хочешь потаращиться, — удивился Фёдор.

— Ага, конечно… на них потаращишься… Сначала ты на них потаращишься, потом они тебя потаращат… — Он поискал нужные слова и продолжил: — Короче, я, типа, чё подумал — мы же не нанимались в такую даль переться? Прикинь, пацаны уже скучают. И ты уже в порядке. Может, к дому двинем, а? — Взгляд Сени не просил, он умолял.

Фёдор как-то заметно посерьёзнел, внимательно посмотрел на друга и внезапно согласился с его доводами:

— А ведь ты прав, Сеня. Мы ведь подписались кольцо только до посёлка нести. Надо бы колечко участковому под расписку сдать. А потом рвануть домой. Ток у меня тут дело ещё одно есть. Ты погодь маленько, — он сорвался с места и бросился куда-то на улицу.

Через парк он помчался прямиком к бассейну. Воровато оглядевшись по сторонам, достал из-за пазухи сложенную вчетверо резиновую куклу и принялся её надувать.

Первые несколько минут дела шли неплохо, но чем больше выделялись резиновые округлости «воздушной бейбы», тем труднее становилось карапузу: набирая в лёгкие побольше воздуха, он выдыхал — и кукла слегка надувалась, когда же он попытался сделать вдох — кукла обмякала, зато надувался сам Фёдор.

Из-за полупрозрачных занавесок в одном из окон второго этажа за потугами молодого карапуза наблюдали агент Смит и Пендальф.

— Пацан практически здоров. Если его потянуло на баб и свежий воздух — дела явно идут на поправку. — Агенту Смиту явно нравилось происходящее.

— Может быть, поздоровее кого найдём? — возразил Пендальф. — Смотри — худенький, щеки ввалились, во лбу жилка синяя бьётся…

— Зато резкий, как понос! Такому палец в рот не клади. Вмиг пронесёт!!! — Словно в подтверждение слов Смита Фёдор принялся остервенело рвать зубами пластиковый сосочек впускного клапана. Пендальф тоже невольно залюбовался энергией и тупостью молодости и сдержанно предупредил:

— Ничего другого в рот ему тоже не клади — от него можно ждать чего угодно. Нельзя терять момент — он после комы пойдёт, куда скажут.

Смит вяло засопротивлялся:

— Пендальф, он один не дойдёт. Правда, у него приятель есть, ничего такой парнишка. — Смит жеманно поправил причёску и продолжил: — А вот двое других — просто олигофрены карликовые, и враг не дремлет. Знаешь, что люди говорят? В чёрном-чёрном королевстве, в чёрном-чёрном городе, в чёрном-чёрном доме, в чёрной-чёрной комнате живёт чёрный-чёрный старик в белом-белом халате.

— Знаю я его. — Пендальф грязно и витиевато выругался. — Сарумян его фамилия, сын Вассермана. Заходил тут к нему намедни. Совсем из ума выжил, драться лез, склонял к сож… кхм… в общем, к сотрудничеству. Потом запер меня на какой-то колокольне, — Пендальф понизил голос и, наклонившись к Смиту зашептал: — Кольцо ищет, придурок старый!!!

Лицо агента Смита вмиг стало серым, кулаки его сжались так, что на костяшках пальцев выступили белые пятна, а на воротничке — следы помады:

— Этого я больше всего и боялся. Значит, сканто-вались они. Саурон и Сарумян. Пендальф, слушай, а они, часом, не родственники?

— Разве что сестры?.. — предположил тот.

Они подошли к огромной карте, занимавшей большую часть противоположной стены. Почти вся она была утыкана разноцветными флажками — где-то более кучно, где-то совсем реденькими группками.

Агент Смит, поморщившись, сорвал с карты жёлтый стикер, на котором кто-то игривым почерком написал: «Сима, сладкий, не забудь купить молока!!! Целую. Твоя киска», скомкал её в руке и густо покраснел.

Откашлявшись, он ткнул пальцем куда-то в скопление радужных флажков:

— С мордовских рубежей поступают тревожные сигналы. Мордовская хунта готовит акт агрессии. Кого бы ещё подтянуть на нашу сторону? Гномов? Или, наоборот, прибалтийские республики?

— Опасаюсь, быстро у них, как обычно, ничего не получится, — парировал Пендальф. — Думаю, придётся подписывать на дело людей.

Лицо агента Смита сморщилось, как будто он проглотил ведро прошлогодней клюквы.

— Людей? Этих жалких, ничтожных личностей, которые считают остальных тупиковыми ветвями развития? По-моему, от них больше вреда, чем пользы. Я тебе напомню, как всё было, вечно с этими людьми геморрой один. Связался я с одним таким. Кличка Кызылдур, да ты его знаешь — упырь, который колечко притырил, хотя знал, что чужое брать нехорошо.