Братва особого назначения, или Демьян и три рекетера!

А потом… потом было училище коммерции в Гавре. В портовом Гавре, а не в Париже, да и то на деньги французской коммунистической партии, потому что у его родителей не было денег на парижскую «Эколь де Коммерс». Да и родителей-то у него не было.

Какого чёрта придумали люди на заре цивилизации эти самые деньги, проклятие человечества? Марк снова сокрушённо покачал головой и даже на секунду прекратил своё тихое пение, перейдя на протяжный свист.

В Гавре было то же самое, что и в школе, — даже хуже. Девчонки смотрели только на то, на какой машине приезжают за ними кавалеры. В крайнем случае, если это был не «Порше» и не «Мерседес», такую оплошность кавалеру прощали только за высокий рост и редкие в этих местах светлые волосы вкупе с голубыми глазами. Это считалось в те времена особым шиком — иметь голубоглазого и светловолосого кавалера. Таким парням девчонки не отказывали. Но у Марка не было ни голубых глаз, ни могучих плеч… ни чёрного элегантного «Порше»… Поэтому все два года учёбы он довольствовался тайным общением с цветными журнальчиками «Плейбой», «Пентхауз» и «Уйи»… Как пишется в книгах: верная рука — лучший друг индейца.

А потом была работа.

Марк Павлински любовно погладил стойку бара родного отеля. Так могут гладить лишь округлое гладкое бедро любимой женщины.

Он так дорожил этой работой администратора-рисепшиониста в гостинице «Виктор Гюго»!

Со временем, разумеется, у него завелась подружка — как говорят французы, «петит ами». Его «маленьким дружком» была некрасивая почтовая служащая по имени Анна-Лиза. Анна-Лиза была не только некрасивая, но ещё и на шесть лет старше Марка Павлински. Она была до этого замужем, потом муж бросил её. И Анна-Лиза буквально подобрала Марка, лишив его невинности в двадцать его французских лет. Вот такие парадоксы порой случаются во французской провинции.

Анна-Лиза была сварливой и подозрительной особой, считавшей (к сожалению, совершенно несправедливо), что её французский девственник изменяет ей с постоялицами гостиницы. Эти лишённые всяких оснований обвинения в свой адрес Марк полностью игнорировал и не отвергал только лишь из-за того, чтобы хоть как-то поддерживать свою мужскую репутацию, так как в противном случае Анна-Лиза не ревновала бы его, а насмехалась. Такой уж у неё был вздорный характер.

И вот в жизни Павлински вдруг появилась эта русская красавица.

Ал-ла…

Администратор по слогам выговорил имя женщины, подарившей ему незабываемые мгновения. Имя это, как карамелька, перекатилось по языку, оставляя сладкий след на нёбе.

Она была воплощением его — Марка Павлински — самой сокровенной сексуальной мечты.

У Неё была именно такая грудь, как у самой красивой картинки из журнала, что целых два года украшала стену над его столом в студенческой конуре на рю д'Алгер в Гавре. У Неё были именно такие ножки, как на обложке журнала «Уйи», которую он повесил над своей кроватью, когда переехал в Тру-вилль. У Неё были именно такие талия, шея, живот, как на самых любимых и вожделенных картинках.

Вспоминая о счастливых мгновениях, проведённых в её номере, Павлински чуть было не наделал ошибок в выписывании счётов для постояльцев отеля «Виктор Гюго». И даже насвистывать модную ныне мелодию перестал, а издал какой-то хрип, будто из его горла выскочило загнанное в самое нутро вожделение.

И теперь, когда счастье было так близко, он — нерешительный и робкий Марк Павлински — был готов совершить страшное преступление ради ночи любви с этой богиней! Он согласился залезть в комнату, где стоят видеомагнитофоны, соединённые с камерами наружного наблюдения, и взять оттуда видеокассеты, подменив их чистыми…

Кто эта русская — его не интересовало.

Шпионка она или бандитка из этих… новых русских?

Ему было всё равно. Марк совсем потерял голову.

И если бы Она предложила ему поехать на базу французских атомных подлодок в город Тулон и украсть там секретную оперативную карту, Марк Павлински согласился бы и на это.

* * *

Наступила глубокая ночь.

Марк сидел за стойкой в абсолютном одиночестве.

Редкие подгулявшие постояльцы парочками и в одиночку проходили в свои номера, возвращаясь — кто из казино, кто из ресторана, а кто и с ночного пляжа…

И в эту ночь Марка уже не охватывала зависть при виде счастливых богачей, влекущих в свои номера красивых девчонок…

Он говорил себе: «Ничего, ничего, погодите! Уже завтра я буду обнимать самую красивую женщину на этом курортном побережье! И, более того, я заработаю целых сорок тысяч франков и наконец куплю себе почти новую трехлетнюю „Тойоту" вместо моей постыдной развалюхи — „Рено" … Тогда мы ещё поглядим, кто кому будет завидовать, когда я поведу эту русскую в её номер».

Мечтая о предстоящей встрече со своей красавицей, которая обещала ему сладостные мгновения любовных утех, администратор неторопливо разложил на стойке подробные карты местности с непременным указанием достопримечательностей курорта, а также наиболее знаменитыми и популярными среди туристов пляжами, помеченными обязательными для европейских курортов голубыми флажками, которые обозначали высшую оценку чистоты.