Братва особого назначения, или Демьян и три рекетера!

Пока Путейкин следил за шашлыками, трое братков подняли моторку, на которой они сюда приплыли, и отнесли её на южную каменистую часть острова, так, чтоб с моря заметно не было, а с другой стороны, чтобы ноги делать легче было.

Пока эскадра на полном ходу шла к форту Тотлебен, защитники крепости продолжили прерванный банкет.

— За военно-морскую братву! — поднял стакан Пятак. — За Гринпис!

— За Демьяна — братка без изъяна! — предложил ответный тост Шнуропет, салютуя «Балтикой № 3».

Очередной водочно-пивной залп прокатился по молодым организмам приятным теплом. Челюсти с хрустом сомкнулись на молодой свинине, сок из которой капал на лежащие перед ними исторические камни.

В это время на эскадре полным ходом шла подготовка к высадке ментовско-морского десанта.

Возглавлял десант бывший начальник кафедры идеологического воспитания школы милиции подполковник Свистовский, тот самый, который так убедительно сбежал с поля боя у ресторана «Аврора». За это время он получил повышение по службе как наиболее толковый офицер и был переведён на усиление береговой милиции Кронштадта, ибо достал своей удалью и словесным поносом все вышестоящее начальство.

Подполковник с борта буксира смотрел в бинокль на узкие бойницы. «Нахимов, наверное, атаковал бы здесь, а Ушаков пошёл бы туда, — размышлял он, в предвкушении битвы. — Интересно, а с какой бы стороны атаковал этот остров Штирлиц?!..»

— С севера, — раздался рядом голос командира ОМОНа, капитана Колопальцева. — С севера вы саживаться надо.

— Это почему же с севера? — сварливо осведомился подполковник, который считал себя самым главным, мозгом, так сказать, всей операции.

— А потому что, там пляж, а вокруг одни камни.

— Не слепой, что камни! Я все вижу, капитан! Только пляж, капитан, находится не на севере, а на северо-востоке, относительно главной точки привязки, Кронштадта. Ясно?

— Понятно, — безразлично ответил омоновец и, не удержавшись, добавил, — а я думал, что привязка по компасу осуществляется.

«Много себе думает, — подумал Свистовский. — Нашей милиции такие командиры не нужны!.. Надо будет его куда-нибудь деть из идеологических соображений… Да! Вот это операция! Милиция на кораблях штурмует бандитские бастионы! Я так, пожалуй, ещё и войти в эти, как их… анусы… нет, в анналусы… войти смогу! Полковника дадут, чем черт не шутит…»

Несколько омоновцев уже ступили на береговой пляж, когда что-то тяжёлое громко бултыхнулось в воду. Это подполковник Свистовский, пытаясь поближе в бинокль рассмотреть то самое историческое место, за битву на котором ему дадут «полковника», оступился и сверзился с борта буксира вниз в залив.

— Вот так, упал молодец, и в воду конец!.. С головкой накрыло и жопу, и рыло!.. — философски заметил капитан Колопальцев, от имени Свистовского отдавая распоряжения о спуске на воду трех шлюпок и одного спасательного круга для шефа.

— Шура! Наливай! — скомандовал Путейкин, глядя, как десант вылавливает своего незадачливого главнокомандующего.

Свистовский, схватившись за круг, пока его тащили, сипло орал: «Спасайся кто может!.. Диверсия!» и «Утоплю… мать вашу!.. Всех утоплю!..» При этом он ещё зачем-то требовал дать ему «запасное колесо», а то это может сдуться…

— Эй! Мокрый! Налить тебе водки для сугреву?! — крикнул в бойницу Пятак. — А то, смотри, простудишь задницу, нечем думать будет!

— Вперёд! На штурм! Взять их всех… сухонькими… тёпленькими! — заорал Свистовский, обретя голос, едва ступил на палубу.

— Ну, раз не пьёте, — наигранно-разочарованно протянул Демьян. — Тогда закусите!

Братва шарахнула по копошившимся внизу камуфляжным фигуркам из всех трех имевшихся в наличии стволов. Пули легли близко, настолько близко, чтобы, не дай Бог, не задеть никого из многострадальных милиционеров, которых братки не подпускали к себе, но и убивать не собирались. Милиционер, хоть он и милиционер, но всё-таки человек.

ОМОН залёг. Пятак поискал глазами, чем бы ещё добавить огневой мощи. Взял плоскую каменюгу, наклонился и метнул её не хуже иного дискобола.

Сначала была тишина, а потом раздался металлический звон. И матерный возглас огласил волны Финского залива.

— Молоток, Пятак! — прокомментировал Адидас. — Прямо космонавту по гермошлему! У него, наверное, теперь состояние полной половой невесомости…

Подполковник Свистовский вышел на палубу в новой форме: ватник с мазутным камуфляжным пятном, оренбургский пуховый платок на плечах, сатиновые трусы в крупный цветочек, сапоги на босу ногу и милицейская фуражка на лысу голову.

Свистовский уже поправил здоровье стаканом водки, поэтому на штурм форта смотрел теперь гораздо проще.

— Бойцы! — заорал он задорно. — Каждый из вас стоит пятёрку… нет… десятку… десятка! Богатыри — не вы! Не многие вернулись с поля… Не отдали б… блин, матери-Москвы!.. Ура! С нами наши славные предки: Кутузов, Багратион, Тохтамыш и Газманов… Офицеры! Офицеры! Ваши сердцы под прицелом… — запел он фальшиво, но громко.