Братва: Век свободы не видать

Наверно, до полуночи курил в шезлонге на террасе, размышляя, как поступить с сучарой Рафаилом. Но ни к чему конкретному прийти так и не сумел, так как все карты путал таинственно исчезнувший пояс. Замочить мутнорылого соседа – дело, понятно, плевое; но надо ведь, по уму, с этого еще и какой-никакой существенный навар поиметь. Проблемка.

Жара стояла чисто адская. Заснуть удалось лишь после того, как намочил холодной водой простыню и завернулся в нее навроде египетской мумии.

Утром следующего дня я поднялся поздно и сразу направился через лоджию к Рафаилу Вазгеновичу. Но того уже и след простыл – должно быть, по своему обыкновению с самого ранья слинял на пляж.

На всякий случай я произвел доскональный обыск его «люкса». Заветного пояса не обнаружил, к сожаленью. Каких-либо документов и ценностей – тоже.

На лоджии нос к носу столкнулся с потрясающей девчонкой лет двадцати с малюсеньким гаком. Открытый розовый сарафан и широкополая соломенная шляпа привносили в облик блондинки некую домашность и пикантность одновременно.

– Что вы делаете на грешной земле, небесное создание? – совершенно непроизвольно вырвался у меня слегка затертый комплимент. Если б имелась в наличии некоторая толика времени, то я, безусловно, разродился бы куда более изящно-галантным высказыванием. В натуре.

– Хочу довести до вашего сведения, что я совсем не ангел! – рассмеялась прекрасная незнакомка, одаривая меня благосклонным взглядом своих серо-голубеньких глаз. – Я ваша новая соседка. Приехала из Нового Афона отдохнуть от скучных лекций в пединституте. Зовут Ольгой. А вас?

– Евгением. – Я склонился в полупоклоне и испытующе глянул снизу в ее лучистые глаза. – Соседка, говорите? Странно, что вас сюда поселили. По-моему, номер, где накануне произошло крупное преступление, должен быть опечатан...

– Какое преступление? Мне никто ничего не говорил.

– И правильно. Грех великий такую нежную милую девушку описанием тяжкого преступления пугать. Неэтично и жестоко было бы.

– А что произошло в моем «люксе»? Если что-то ужасное, то я сейчас же попрошу перевода в другой номер. Не желаю, чтоб мне кошмары всякие снились!

Перспектива быстрой потери столь очаровательной близости – как в прямом, так и в переносном смысле этого слова, заставила меня тут же дать задний ход:

– Да ничего особенного не случилось. Я пошутил. Каюсь – неудачно. Просто прежнему жильцу вчера внезапно стало плохо, и его увезли. В больницу, наверно. Говорят, он отравился. Семейные и бытовые неурядицы довели до ручки, видать. Мужики под пятьдесят лет все поголовно на стенку начинают лезть, испытывая острое неудовлетворение окружающей действительностью. Дело, к сожалению, банальное. Вместо обсуждения проблем бывшего соседа предлагаю посетить замечательный здешний пляж. Перед обедом это очень полезно, сударыня. Ладушки?

– Хорошо, – чуть подумав, согласилась Оля. – Только полотенце из номера захвачу.

В холле я старательно-ласково улыбался, галантно придерживая Олю за локоток – пускай толстушка администраторша воочию убедится, что в данном конкретном случае ловить ей совершенно нечего, и прекратит, наконец, расставлять на меня заржавленные капканы своего увядающего женского обаяния.

Пляж нынче не страдал обычным многолюдством, и я махом выловил взглядом полосатые плавки Рафаила, комфортабельно устроившегося на деревянном лежаке почти у самой воды.

– Познакомьтесь, Ольга, с вашим вторым соседом Рафаилом Вазгеновичем, – сказал я, подводя спутницу к обладателю полосатых плавок.

Рафаил если и удивился, увидев меня, то ничем этого не выдал. Хотя наверняка ведь был уверен, что я уже парюсь в изоляторе временного содержания по подозрению в умышленном убийстве своего земляка.

А вот на Ольгу он среагировал живо и мгновенно – особенно, когда она грациозно освободилась от сарафана, оставшись в узеньком голубом купальнике. Строение ее фигуры было из самых излюбленных у страстных южан: высокая, объемно-выпирающая грудь, гибко-тонкая талия и крутые широкие бедра, плавно переходящие в длинные стройные ноги. Мне, кстати, такой волнующий типаж тоже весьма по вкусу, хотя задница у девчушки все же несколько тяжеловата. Впрочем, данный пикантный нюанс можно было рассматривать и как крупное достоинство.

Рафаил заливался соловьем и рассыпался в любезностях перед Ольгой, словно поставил себе задачу не только обворожить-заворожить девушку, но и тут же склонить к соитию. Мало того, что собственный лежак ей уступил, но еще откуда-то целый букет красных тюльпанов приволок. Небось одну из клумб перед санаторием начисто оборвал, козел.

Во мне хоть и бежит толика восточной крови, но не бурлит, как у Рафаила. Поэтому я отдал ему поле боя, предоставив возможность вовсю распинаться и соблазнять прелестную соседку в одиночестве.

Стараясь не слушать разглагольствований доморощенного армянского ловеласа, я скользил скучающим взглядом по пляжным окрестностям и вскоре был сполна вознагражден за зоркость.