Братва

Траурный марш Мендельсона вернул меня из эмпиреев в действительность. На удивление трезвые музыканты старательно-профессионально отрабатывали свой хлеб. Слушая скрипку, я так расчувствовался, что собрался было толкнуть речь над свежевырытой продолговатой ямой, но, увидев совершенно равнодушные лица окружающих, передумал. Очевидно, все уже мысленно находились в банкетном зале «Кента», где их ждали накрытые для поминок столы.

Так скромно и отправился братишка Карат на свидание к прожорливым земляным червям без торжественно-траурных речей и салютов. Как и положено простому представителю нашей весьма непростой профессии.

Даже на постоянно глупо-жизнерадостного Цыпу мрачноватое мероприятие, видно, произвело малоприятное впечатление – он молча крутил баранку «мерса», о чем-то сосредоточенно думая.

– Надо бы поприжать бригаду могильщиков, – вдруг заявил он. – Пусть процент от навара, суки, отстегивают! Прикинь – только за яму эти ловкачи миллион с меня нагло состригли!

Да, Цыпа просто неподражаем. Даже сейчас все его мысли направлены на работу.

На поминки я не поехал – разумно посчитав, что отдал дань сполна в этом плане еще вчера. У меня были иные заботы. Как говорится, Богу – Богово, а кесарю – кесарево.

Завернул на минутку в Европейско-Азиатскую Корпорацию и, вооружившись необходимой бумагой, стал претворять народившуюся еще вчера идею в жизнь.

Двенадцатый кабинет находился, где ему и положено – на втором этаже горпрокуратуры. Мне явно сопутствовала удача – Горбин был на месте. И даже стул для посетителей, а если точнее – для кандидатов за колючую проволоку – был свободен. Капитан поднял от бумаг усталые глаза, молча наблюдая, как я усаживаюсь напротив. Мне понравилось, что лицо его почти уже утратило свою бодрую розовощекость и выглядело осунувшимся.

– По-моему, я вас не вызывал! – сухо заметил он.

– Да вот шел мимо – дай, думаю, проведаю хорошего человека, – я неторопливо закурил. – И вижу, что не зря. Вас явно что-то сильно расстроило. Мешки вот под глазами нехорошие... Может, могу чем-то помочь? Чисто по-человечески...

– Нет.

– А вы все-таки подумайте. Ведь свадьба Настеньки не за горами, а денег за дачу вам уже не дождаться.

– Так это ты постарался! Как я сразу не понял?! – Горбин густо побагровел и заскользил взглядом по письменному столу, видно, подыскивая предмет потяжелее.

– Я просто счастлив, что мы уже по-приятельски перешли на «ты». Хороший признак, – сказал я, отодвигая на всякий случай мраморную пепельницу по дальше от этого неврастеника. – Но давайте трезво обсудим положение вещей. Совершенно случайно я узнал о постигшем вас горе...

– Это ты ее сжег! – нетактично перебил капитан, вперив в мою переносицу агрессивный и одновременно удивленный взгляд.

В натуре – таращился на меня, как на неизвестное чудо-юдо какое-то.

– У вас прямо болезненная слабость – бросаться ничем не подтвержденными и не обоснованными обвинениями, – кротко заметил я. – Но вернемся к нашему делу. Так вот. Недвижимости вашей, к несчастью, больше не существует. Подозреваю, что во всем виновата неисправная электропроводка. Но не это суть важно. Главное – вместе с домом и надежда устроить достойную свадьбу дочурке вашей любимой рассыпалась в прах.

– Завидная информированность для обыкновенного коммерсанта! – ядовито проскрежетал Горбин.

Кровь уже отхлынула от его лица, но оно мне все равно совсем не нравилось – из свекольно-бордового стало вдруг алебастрово-серым. Давление у бедолажки явно ни к черту.

– Тем и жив! – полуулыбнулся я, визуально оценивая, пришел капитан в норму или еще нет. – Ладушки! Открываю карты. Да будет вам известно, я с искренним уважением и сочувствием отношусь к представителям правоохранительных органов... Не кривись, капитан, говорю вполне серьезно. И готов сейчас же доказать это на деле. Может, в курсе – кроме увеселительных заведений, мне также принадлежит страховая компания «Феникс» – дочерняя фирма Европейско-Азиатской Корпорации? Нет? Ну, неважно, – я вынул из бумажника припасенный листок и положил перед следователем. – Типовой страховой полис. Вам нужно лишь вписать паспортные данные и сумму, в которую оцениваете дачу. Число, естественно, укажите вчерашнее. Лады?

Горбин тупо уставился на гербовую бумагу, по ходу, не в силах вникнуть в происходящее. И вот такие тугодумы котируются в управе как лучшие кадры! Куда катится Россия?!

– Взятку суешь? Хочешь таким способом уйти от ответственности за убийство Лебедева? – Губы Горбина скривила брезгливая усмешка. – Не выйдет, уважаемый!

– Чепуху порешь, капитан! – внес я ясность и тут же доказал всю несостоятельность его предположения. – Если сумеешь повесить на меня чужую мокруху – вешай! Я не возражаю! Но это вряд ли, так как сам разыскиваю убийц Карата. Скажу больше – если найду, то дам цынк, обещаю! Так что бери страховку и не суетись. Здесь нет подвоха, это скорее акт филантропии.

Горбин долго и пристально вглядывался мне в глаза, пытаясь, наверно, по их выражению прочесть истинные невысказанные мысли.

– И какую же сумму указать? – деланно-равнодушно поинтересовался он.