Братва

Я устроился за боковым столиком. Он казался незанятым, пока не заметил торчавшую вровень с ним седую голову. Словно человек стоял на коленях, молясь одинокой пивной кружке. Заглянув под стол, понял, в чем дело, – старик не являлся идолопоклонником, а был безногим калекой на низенькой самодельной каталке. На черном, видавшем виды пиджаке выделялась орденская колодка из цветного оргстекла.

– Тебе же неудобно, земляк, – сказал я, сам удивившись своей чувствительности. – Давай-ка, посажу по-человечески.

Подхватив под мышки довольно тяжелое тело, усадил старика на стул. Тот, невнятно пробормотав слова благодарности, вновь уставился странно-пустым взглядом в свою кружку.

Кокетливо виляя увесистым задом, к нам подошла барменша Ксюша.

– Добрый день, Евгений Михайлович! – проворковала она, ставя передо мной пару кружек светлого пива. – Чешское. Ваше любимое.

– Ветерану то же самое организуй, – кивнул я на соседа по столику. – За счет заведения.

Старикан оказался гордым и пытался отказываться, но я решительно сжал его руку, с удовлетворением отметив, что она свободна от лагерных печатей.

– Не возражай, земляк. Я по-дружески. Уважая, а не унижая. Пенсии-то небось только на вермишель и хватает?

– Это точно! – Старик как-то обмяк и перестал сверкать на меня выцветшими серо-стальными глазами. – Ладно. Можно выпить напоследок.

– Спешишь куда?

– Отбываю.

– Далеко?

– На Кавказ. Северный.

– Дак там же...

– Идет ликвидация бандформирований. Знаю! – Старик помрачнел и приложился к кружке, клацнув о край зубами.

– Встречать-то хоть будут?

– Друг у меня там. Я к нему в Грозный четыре раза ездил. Да и он сюда пару раз. Грецкие орехи привозил... Давлет для меня как сын иль брат младший. В сорок втором жизнь мне спас. Хотя и напрасно...

– Расскажи, земляк. Люблю про войну слушать. Давай-ка наркомовских хлопнем. – Я подозвал Ксюшу. – Организуй нам с товарищем майором водочки. И рыбки соленой.

– Не дослужился, – слабо улыбнулся мой собеседник. – Отставной капитан я... Василий Иванович Седых.

– Вот и давай за знакомство! – Я бодро плеснул из появившегося графинчика прямо в кружки.

На этот раз капитан не протестовал и без лишних слов проглотил «ерша», даже не поморщившись.

– Расскажу, Евгений Михалыч, коли желаешь, – сказал он, не обращая внимания на красную рыбу, нарезанную аппетитными лоснящимися ломтиками. – Был август сорок второго...

* * *

Стоял жаркий август 1942 года. Трава пожухла и шелестела под ногами. Небольшая лощина между лесистых гор стала военным лагерем отступающей части. Всюду поблескивали красные эмалевые звездочки на пилотках. Полк отступал из Карачаево-Черкесской области, полностью оккупированной фашистами, к Главному Кавказскому хребту, который должен был стать надежной перемычкой на пути противника к морю.

Недалеко от ручья расположился штаб. Командиры сидели полукругом перед расстеленной прямо на земле крупномасштабной картой.

– Единственный путь отхода перекрыт альпинистами из дивизии «Эдельвейс», – ткнул пальцем в карту полковник Розов. – Под Марухским перевалом на хребте между ущелий Кизгич и Марухским их десант занял высоту, откуда из шестиствольных минометов простреливает дорогу. Половина посланного для разведки боем взвода осталась там на камнях. Артиллерии у нас нет. Если к завтрашнему дню не вырвемся из капкана, нас попросту растопчут подходящие части «Эдельвейса», имеющие на вооружении даже легкие танки. Наша задача – уничтожить десант, перекрывающий путь к Главному Кавказскому хребту, и выйти на соединение с основными силами. Высказывайте соображения, товарищи. Можно не вставая.

– Разрешите мне, товарищ полковник, – взял слово молодой капитан Седых. – Я вместе со взводом ходил щупать высотку. В лоб ее не взять. У меня план такой. В тылу высотки находится скала, отвесная часть примерно 70 – 80 метров. К ней в обход немцев ведет овечья тропа, замыкаясь на скале. Предлагаю: создать группу из двадцати бойцов-добровольцев и ночью пробраться туда. Дальше дело техники и удачи. Мы поднимемся на скалу и спустимся с другой стороны в тылу у десантников. Одновременно ударят главные силы...

После детального рассмотрения дерзкий план был одобрен. Командование группой поручалось капитану Седых.

Прежде чем солнце утонуло в кровавом закате, бойцы были построены. Капитан объяснил создавшееся положение и предложил остаться в строю только альпинистам и спортсменам. После команд «вольно» и «разойдись» в строю осталось двадцать три бойца.

– С такими орлами не то что на горку паршивую залезть – в ад спуститься не страшно, – невольно улыбнулся Седых, глядя на рослые, как на подбор, фигуры добровольцев.

На землю спустилась черная южная ночь. Стояла напряженная тишина, изредка вспугиваемая выстрелами желтых осветительных ракет. Задачу группы несколько облегчала завеса тумана, плотно стлавшаяся по земле.

– Все готово, товарищ капитан! – подойдя к Седых, отрапортовал старшина Ишимбаев. – У каждого по два запасных диска и три «лимонки».

– Канат проверил?

– Так точно. Ремни связаны железно. Танкетку выдержат.