Бравая служба

После этого я еще несколько раз промахнулся, и веселья значительно поубавилось – предстояло обойтись без свежего мяса на ужин, а это ребят немного расстроило. После ехидства сотоварищей приступа сочувствия я почему-то не испытал. Ничего, сушенина в припасах имеется – и так все это время бесперебойно снабжал всех свежей дичью, хоть бы спасибо кто сказал. Обойдутся один денек.

Вечером без лишних слов стал собираться якобы на ночную охоту. Отговаривать меня не стали – места пошли уже не такие опасные, мы подбирались к Великим топям. Да и физиономию я держал максимально хмурой, так что никто ко мне особо-то и не лез.

«Рыжик, оставайся здесь», – попросил я кота.

«Ты только возвращайся, не бросай меня тут одного», – немного обеспокоенно сказал рыжий трусишка.

«Не переживай, я меньше чем одну ночную вахту буду отсутствовать», – успокоил я кота.

«Тогда ладно», – моментально унял свое беспокойство Рыжик и перенес внимание на Дехора, выпрашивая у великана сушеного мяса.

– Удачной охоты, – на полном серьезе пожелала мне гоблинка, обеспокоенная моим подавленным состоянием от свалившейся на голову неудачи.

– Угу, – буркнул я и, не прощаясь, устремился во тьму.

Я действительно был ужасно издерган, но отнюдь не своими промахами. Левый клык под языком стал жутко шершавым, плюс к тому мне казалось, что появился неприятный привкус, который говорил о начале деструктуризации. Еще мне постоянно чудилось, что маска поплыла, и я почти ощущал, что лицо стекает вниз. Одним словом, меня посетило обыкновенное параноидальное обострение.

К тому времени сумерки начали сгущаться, плавно переходя в ночь. Отойдя от лагерного костра метров на пятьдесят, я включил ночное видение и, не выдержав, побежал. Сканер прилежно показывал, что происходит в округе. Вскоре с экрана исчезли мои компаньоны, и еще через пару минут счетчик пикнул, указывая на то, что я вышел из зоны действия подзаряжающей телепатии Рыжика. Я вколол себе на ходу компенсирующую инъекцию, отошел еще на десяток шагов и застыл в ожидании. Через пару минут оказался в гашек-камере родного офиса.

Несмотря на поздний вечер, в зале старта фирмы «Гноминст» народу находилось прилично. Как это ни удивительно, но часть из них ждала именно меня. Стоило выйти из гашек-камеры – моментально раздалась мелодичная сигнальная трель, и все пришло в движение.

– Мы тебя заждались уже! – заорал Саня сразу после того, как мы хлопнули по рукам. – Два дня в полной боевой готовности!

– Все запасное оборудование рядом с джакузи, – пробурчал Дима, двинув меня по плечу, как заправский огр. – Капсула с краской для кожи на бортике лежит.

– Отлично, – перевел я дух, посмотрел на другой конец зала и удивленно спросил: – А это кто такие?

– Пошли в раздевалку, – ухмыльнулся Саня. – По пути расскажу.

Мы прошли в зал переодеваний, где я подошел к джакузи и сразу кинул в воду капсулу с краской. Через секунду вода стала ядовито-зеленоватого цвета, после чего я окунулся с головой в спокойную воду и стал ждать положенное время, дыша через соломинку. Заодно Саня продемонстрировал мне новые возможности стрикета. Лазерный экран, проецируемый прибором прямо перед зрачком, отлично работал и с закрытыми глазами. Информационные линзы тоже могли работать с прикрытыми веками, но почему-то это вызывало ужасный дискомфорт, поэтому, отходя ко сну, их желательно было деактивировать. Новые лазерные приспособления стрикета при закрытых глазах преобразовывали сигнал, используя наши веки как экраны, на которых появлялось вполне воспринимаемое высококачественное изображение. Так что я принимал необходимую для маскировки водную процедуру и одновременно с этим просматривал свежие новости, которыми Дима предварительно загрузил сменный прибор. Интересного в нашем мире за время моего отсутствия произошло немало.

Во-первых, наше московское отделение фирмы «Гноминст» было признано советом корпорации головным предприятием, в остальных городах мира другие «Гном-инсты» либо расформировали, либо отдали нам в подчинение. Руди назначен куратором всего проекта, а наш тринадцатый отдел сменил свой несчастный номер. Теперь я, оказывается, руководил специальным отделением, подчиняющимся непосредственно Рудольфу Ивановичу. Впрочем, никакой разницы, кроме громкого названия и увеличения заработной платы, я не углядел, так что эта новость оставила меня равнодушным.

Вторая новость касалась изуродованной мной гашек-камеры. Ловкий Руди снял качественный клип для модного журнала, и теперь это произведение корявого искусства было известно в мировом сообществе не менее (а то и более) нашего скромного проекта. Рудольф Иванович, как рачительный «руководятел», не мог этим не воспользоваться и моментально создал при фирме арт-отдел. Возглавила его, естественно, наша офисная стрекоза по имени Леночка, и теперь это белокурое создание круглосуточно занимается съемками и прочими дефиле рядом с предметом ломоизготавляемого искусства. Должность секретаря-референта в нашем свежеорганизованном отделении оказалась вакантна, и сейчас Дима занимался подбором кадров.