Браватта

Он не то чтобы скучал по неким “старым добрым временам”, когда трава была зеленее, вода слаще, а женщины — красивее. Во-первых, Бельк прекрасно осознавал, что не было никаких “старых добрых”, просто он был моложе и менее глубоко понимал весь тот клубок противоречий, что зовется человеческой жизнью. Во-вторых — ему нравилась его сегодняшняя жизнь. Нравилось ее относительно спокойное течение (если о таковом можно говорить, когда твой друг самый шебутной тип во всей бывшей Империи, а бывший воспитанник — глава коронного сыска герцогства). Ему по душе был уровень достатка, который они сейчас имели с Мерино, и статус, который они обладали в городе. Не хватало в этой жизни, разве что, некой остроты. И щепотки (как любил говорить помешанный на кухне Праведник) неожиданности. Такой вот, как сейчас.

Некоторое время Бельк продолжал давить щекой доски стола, периодически булькая неразборчивые фразы, которые время от времени издают спящие пьяным сном люди. Вроде “ничего, мы им еще покажем!” или “а ну как стой, паршивец”. На него окончательно перестали обращать внимание уже минут через десять, что позволило северянину безнаказанно наблюдать за кондотьерами сквозь ресницы.

Наемники тянули свое пиво (все еще первую кружку!), неспешно обсуждая какие-то свои дела. Бельк уже начал подумывать о том, чтобы “проснуться”, когда в кабак вошел уже знакомый по вчерашнему дню возчик. Он прошел к столику наемников, уселся на свободное место и начал что-то быстро и тихо говорить. Слов было не разобрать, но вид мужчины и его тон, говорили лучше всяких слов. Возчик был чем-то обеспокоен и это его настроение быстро передалось кондотьером.

В какие-то пару минут они собрались, бросили на стол монеты за еду и пиво и вышли из заведения. Бельк немного выждал и тоже поднялся. Из кабака на всякий случай вышел нетвердой походкой, замерев у входа, осматриваясь. Ушли.

Тут же пришел образ от Дэниза: мужчины садятся в карету и она катит по направлению к центру города. За ним еще один — та же карета, поворачивающая с улицы, на которой стоял кабак “Сломанное колесо” на широкую Пыльную. Ракурс картинки был немного непривычный, все-таки Дэниз смотрел с крыши, но детальным, и Бельку не составило труда узнавать знакомые места. Так, следуя подсказкам гикота, но держась в отдалении, он миновал второе кольцо стен и стал понимать, что наемники на карете движутся к центру.

В квартале от Речного бульвара кондотьеры покинули карету, которая тут же покатила дальше. Сразу же пришел вопрос-образ: карета или люди? Бельк сосредоточился на наемниках, хотя и карету было бы интересно проследить. Но — все-таки наемники. Куда-то же они спешат? Дэниз ответил согласием, этаким довольным урчанием в голове у северянина, которое смешивалось с азартом охоты.

Следующий образ пришел в окрасе тревоги. Два наемника в переулке (это же совсем рядом с остерией!) преградили путь человеку, в котором Белькс удивлением узнал молодого инквизитора, напарника Папочки Ипия. Был еще в видении третий солдат удачи. И он заходил к мальчишке со спины. Намерения у кондотьеров были далекими от мирных: руки на эфесах, напряженные в готовности тела.

“Я бегу!” — мысленно крикнул он Дэнизу и сразу перешел на скользящий шаг — камни, которыми мостили Речной бульвар, покрывала тонкая корочка льда. — “Не рискуй один!”

В проулок Бельк влетел немного быстрее, чем рассчитывал. Мягко оттолкнулся от стены и осмотрелся. Шагах в десяти от него была спина одного из наемников, двое других уже других уже тянули из ножен клинки. Запертый и съежившийся Роберто (точно, Роберто его зовут!) у стены. С какой-то беспомощностью он выставил перед собой корд. Бельк не успевал приблизиться, мечи солдатов удачи взлетят и опустятся раньше, чем он добежит до самого ближнего из них.

— Я здесь! — крикнул он на бегу. Надо отвлечь внимание на себя, но не кричать же: оставьте его в покое!

Наемник, стоявший к нему спиной, резко развернулся (бородка, торчащие вверх кончики усов — Прете!), выставив в сторону северянина широкий клинок шпаги. В его глазах удивление быстро сменилось узнаванием.

В этот же момент на шею одному из дальней парочки, преграждавшей путь инквизитору, спрыгнул гикот. Другой, стоящий чуть ближе к Роберто, и не видящий, как когти димаутрианского зверя раздирают горло его напарника, опустил клинок на голову следователя.

Медленно.

Рот Прете открывается, шевелятся губы, но слов нет. Так всегда бывает, когда приходит время драться. Секунды растягиваются и застывают, словно горячая карамель на холоде.

За шаг до лидера наемников Бельк падает на задницу, пропуская в ладони над лицом широкий клинок.

Роберто поднимает корд, в надежде отбить удар здоровяка-кондотьера. Клинки сталкиваются и короткий корд, влекомый силой удара шпаги, опускается на лоб инквизитора.

Дэниз отталкивается от тела мертвого, но еще стоящего на ногах, булькающего распахнутым горлом наемника. Мягко опускается на четыре лапы, и сжимается в комок, готовый к новой атаке.