Браво. Морская волшебница.

— Страх, а может быть, благоразумие или, я сказал бы, совесть заставила их быть осторожными, — отвечал Ладлоу, многозначительно подчеркивая последние слова. — Мы гнались за ними от мыса до самой Большой мели и вернулись ни с чем.

— Как обидно! Значит, французам удалось скрыться… Но неужели ни один нарушитель закона не понес наказания? Среди невольников распространились слухи, что бригантина, которая заходила в эту бухту, вызвала подозрение властей.

— Подозрение! Но красавица Барбери скорее, чем кто-либо другой, может сказать мне, чего стоит та слава, которой пользуется капитан бригантины.

Алида улыбнулась, и улыбка эта, как всегда, очаровала ее поклонника.

— Капитан Ладлоу проявляет непревзойденную галантность, обращаясь к девушке из колонии за советами по службе! Разумеется, мы способны тайком поощрять контрабандистов, но как можно подозревать нас в том, что мы подробно осведомлены об их деятельности? Смотрите, как бы подобные намеки не вынудили меня покинуть эту прелестную виллу и поискать какого-нибудь Другого, более укромного места, где я могла бы спокойно пожить на свежем воздухе. К счастью, берега Гудзона изобилуют чудесными уголками, и нужно быть бессовестной привередницей, чтобы пренебречь ими.

— И в их числе — дом Киндерхука?

Алида снова улыбнулась, как показалось Ладлоу — с торжеством.

— Говорят, дом Олоффа ван Стаатса просторен и расположен в живописном месте. Я и сама видела его…

— …в своих мечтах о будущем? — подхватил молодой капитан, видя, что она замялась.

Алида откровенно расхохоталась.

— Ну нет, все гораздо прозаичнее. Просто-напросто я видела дом мистера ван Стаатса, когда проплывала мимо него по реке, а потом — когда возвращалась обратно. Трубы у него витые, это излюбленный стиль голландского Брабанта [158], и, хотя я не заметила на них аистова гнезда, они, мне кажется, таят в себе соблазны для женщины — ведь так уютно бывает посидеть у камелька. Да и само поместье так заманчиво для рачительной хозяйки.

— И, разумеется, место хозяйки, к счастью достойного владельца поместья, недолго будет пустовать?

Алида играла причудливой ложечкой, сделанной в виде веточки чайного куста. Она вздрогнула, уронила ложечку и взглянула на Ладлоу. В ее пристальном взгляде явно сквозил интерес к тому волнению, которое не мог скрыть молодой человек.

— Это место никогда не будет занято мной, Ладлоу! — сказала она торжественно и с твердостью, которая свидетельствовала о непреклонном решении.

— От ваших слов у меня прямо гора с плеч! Ах, Алида, если бы вы могли так же легко…

— Тс! — прошептала девушка, вставая, и на миг застыла в напряженном ожидании. Глаза ее заблестели, румянец на щеках заиграл еще ярче, чем прежде, а на лице были написаны радость и надежда. — Тс! — повторила она, делая Ладлоу знак молчать. — Вы ничего не слышите?

Разочарованный, но по-прежнему влюбленный, молодой человек молчал, глядя на ее милое оживленное лицо и не менее напряженно, чем она сама, прислушиваясь к каждому звуку. Но, поскольку ничто не нарушало тишины, после того как Алида услышала стук, или, быть может, он ей почудился, она снова села и заговорила с молодым человеком.

— Вы, кажется, что-то сказали о горах? — спросила она, едва отдавая себе отчет в том, что говорит. — Путешественники рассказывают, что проход между Ньюбергом и Таппаном не имеет себе равных.

— Я действительно говорил о горе, но только о той, которая свалилась у меня с плеч. Тяжестью на сердце легли мне ваши необъяснимые поступки и жестокое безразличие ко мне, Алида. Вы сказали, что Олоффу ван Стаатсу не на что надеяться, и эти слова, произнесенные с прирожденной прямотой и искренностью, развеяли все мои опасения. Остается только объяснить ваше отсутствие, и вы вновь обретете прежнюю власть над тем, кто готов поверить каждому вашему слову.

Красавица Барбери, казалось, была тронута. Взгляд ее, устремленный на молодого моряка, смягчился, и в голосе уже не было прежней суровости.

— Так, значит, власть эта была утрачена?

— Если я скажу «нет» — вы станете презирать меня, если «да» — вы сочтете меня обманщиком.

— В таком случае, молчание — лучший способ сохранить нашу дружбу… Постойте, я слышу стук в ставень!

— Надежда порой обманывает нас. Вам снова почудилось, что кто-то стучит, — как видно, вы ожидаете гостя?

Явственный стук в ставень подтвердил, что Алида не ошиблась. Девушка смущенно взглянула на капитана. Она изменилась в лице и, видимо, хотела что-то сказать, но то ли внезапный порыв, то ли благоразумие заставили ее промолчать.

— Капитан Ладлоу, вы уже были однажды нечаянным свидетелем встречи в «Обители фей», которая, боюсь, навлекла на меня неприятные подозрения. Но столь мужественный и благородный человек, как вы, должен быть снисходителен к маленьким женским слабостям. Я жду человека, которого королевскому офицеру, быть может, не следовало бы видеть.