Бравые казаки Часть II "Людас"

   - В старину, начал дед Алексей,- уже и не знаю, сколько тому минуло лет, может сто, а может и триста, неизвестно. Жил молодой хлопец, славный был казак, в бою один из первых всегда. Да и товарищи его уважали. Только он бедный был. За походами, да сражениями не успел нажить он богатство. А в его родном селе жила дивчина. Ох, красивая была! Вся округа по ней сохла. И так случилось, что прибыл тот хлопец домой на побывку, отца с матерью проведать, да и раны подлечить. Всем известно, что до­ма все раны быстрее заживают.

   Атаманы снова в знак согласия закивали головами.

   - Так вот, как увидел он ту дивчину, так сразу же влюбился в нее. Места себе не находит. А признаться ей боится. В бою никогда не трусил, а здесь испугался.

   Полковники, понимающе, переглянулись друг с другом.

   - Дело в том. Что дивчина была из богатой семьи. Вот казак и подумал, вдруг откажет? Что тогда делать? Но собрался с духом и все ей рассказал. И надо же такому слу­читься, дивчина обрадовалась и говорит, что хлопец ей самой давно уже понравился. Только она не знала, как ему об этом сказать, девичья гордость не позволяла.

   Атаманы одобрительно покачали головами.

   - Полюбили они друг друга крепко. Родители девушки узнали об их любви и решили быстро её выдать замуж за богатея из соседнего села. Дивчина просит не выдавать её за нелюбимого. А отец сказал, что он, скорее её убьет, чем отдаст за бедного.

   - Вот гад!- не выдержав, проговорил атаман Кулиш.

   - Одним вечером этот казак, договорившись с девушкой, похитил ее, и решили они убежать. Да только батько дивчины снарядил погоню и за ними помчался. Видят бег­лецы, что их уже догоняют, свернули они к Днепру. А там обрыв, деваться им некуда, стоят они на краю утеса. А отец девушки и говорит: "Иди ко мне, дочь, а этого холопа мы все равно убьем". А девушка отвечает ему: "Тогда и я с ним умру". И прыгнули молодые в Днепр и утонули. Не принял Господь их души в рай, самоубийство ведь смерт­ный грех, да только и в ад не отдал. Пожалел их за любовь настоящую. Вот и маются их души на этом свете неприкаянные. А один раз в году, Бог им разрешает встречаться на этом утесе, как раз в день их гибели. Вот с тех пор и называют этот утес - утесом Влюбленных.

   - Да, хорошая сказка,- сказал полковник Череда,- похороним там нашего Ивана. Он был чистая душа. Глядишь, может и вымолит у Бога для них прощение?

   На следующее утро похоронная процессия потянулась вдоль Днепра по направлению к утесу Влюбленных. Положили два копья, сверху на них пять сабель, накрыли их войсковым знаменем. Гетьмана в парадной одежде уложили на хоругвь. Четыре полковника подняли копья с телом Шульги и понесли к месту захоронения. Сзади шли все казаки, которые в то время были на Запорожской Сичи. Положили Гетьмана возле вырытой могилы на утесе. Каждый, кто хотел, подходил и прощался. Кто что-то гово­рил, кто просто поцеловал Шульгу в лоб. Игнат снял ладанку Святого Ильи и положил в ладонь Гетьману. Потом переложили тело в дубовый гроб, закрыли крышкой. Вой­сковой священник прочитал отходную молитву, и атамана опустили в могилу, забросав сверху землей. По три раза выстрелили в небо. Затем на могилу положили огром­ный валун и написали:

   Тут лежить той, хто більше всього любив Укра§ну, Дніпро Сивий,

   Степ широкий, за них і загинув.

   Потом полковник Головань запел и казаки подхватили песню:

Небо на Вкра§ні хмарами закрило.
І яскраве сонце за обрій зайшло.
То не сумна осінь у права вступила,
То велике лихо на землю прийшло.
Славний син народу, сокіл сизокрилий,
Мов блискавка в небі ворогів долав.
Гетьман Укра§ни, що здобув §й волю,
У бою тяжкому, голову поклав.
Супостати раді, що героя вбили.
Захисник народу вже мертвий лежить.
Тільки дуже рано вороги зраділи,
Гетьман з того світу булавой грозить.
Пам'ятайте, кляті,він хоч і загинув,
Все одно Вас буде, як живий крушить.
Сонце над ланами разом з щастям встане.
   Будем на Вкра§ні знову вільно жить.

   Песня затихла. Люди стали расходиться. С этого момента Иван Шульга остался один в своем безжизненном доме. И только степной ветер продолжал петь поминальную песню славному Гетьману, летая над его могилой.

   Подъехав к развилке дороги, полковник Головань обратился к атаману Кулишу.

   - Пан Микола, моя сотня поедет с Вами на Киев, а я только провожу панну Кульбас и сразу же прибуду в свой полк.