Бравый голем

Гранди судорожно вцепился руками за торчащий из земли камень, чтобы лягушка не смогла втянуть его в глотку. Но тут на него налетели мелкие лягушата, стуча своими ластами по его рукам, и одна даже брызнула на Гранди струей какой-то жидкости.

Големом овладели одновременно отвращение и испуг. Но он не растерялся — схватив за ласту одного из лягушат, он швырнул его прямо в пасть собирающейся заглотить его большой жабы. Вполне естественно, что пасть автоматически захлопнулась, а язык лягушки освободил Гранди от своих липких объятий. Очевидно, большой жабе было не слишком важно, что именно она пожирает.

Но вот лягушата, очевидно, придерживались противоположного мнения.

— Схвати же это чудовище! — наперебой закричали они тоненькими голосками. — Схвати его!

Они и сами стали щелкать язычками, пытаясь достать голема. Но причинить ему большого вреда своими маленькими язычками они все равно были не в состоянии, разве только своей общей массой они могли придавить его. А пока Гранди ловко уворачивался от щелкающих языков, но это было непросто — он был один, а лягушат много.

В довершение всего, большая лягушка явно решила все-таки покончить с ним — она явно не насытилась лягушонком и теперь снова нацелилась на голема.

Тут вдруг Гранди увидел растущую неподалеку тыкву. Вот это уже другое дело! С таким вспомогательным инструментом можно выкрутиться! Голем внезапно сорвался с места, помчался к тыкве и спрятался за ней. При этом он стал за тыквой таким образом, что дырка в тыквенной кожуре была на противоположном от него боку тыквы, как раз на стороне лягушек. Как только та самая огромная жаба снова раскрыла свою ненасытную пасть и высунула язык, голем ловко толкнул тыкву к лягушке, так, что она ткнулась прямо в нее.

Жаба, почувствовав нечто более крупное, чем голем, закрыла пасть и глянула вперед, прямо в дырку в тыкве — и застыла, как зачарованная. Все, конец, ее взгляд теперь остался в тыкве.

— Вот так-то, языкастая! — торжествующе закричал голем. — Попалась наконец-то!

Попасться-то жаба попалась, но вот маленькие лягушата все еще были полны решимости сражаться. К тому же они теперь рассердились не на шутку. Они сразу смекнули, в чем дело. Зажмуривая глаза или отворачиваясь — как кому подсказывал инстинкт самосохранения — лягушата прыжками снова стали подбираться к Гранди. Один, видимо, самый храбрый лягушонок совершил потрясающий прыжок, приземлившись на голову голема — он был явно чемпионом по прыжкам среди друзей. Гранди проворно спихнул назойливое земноводное на землю, но ненароком сам заглянул в тыквенное отверстие.

Внезапно он очутился внутри тыквы, в Мире Ночи. Он стоял среди скопища каких-то гигантских, выточенных из дерева механизмов непонятного назначения. Та самая огромная жаба тоже была тут, причем ее ласта была зажата между двумя этими механизмами. Ласта застряла между зубьями двух деревянных шестеренок, подтягивая к смертоносной мельнице все огромное тело лягушки, грозя выпустить из нее дух.

— Помогите! — в отчаянии квакнула жаба. — Меня ведь сейчас расплющит!

— Да, но кое-кто здесь собирался сожрать меня! — возразил Гранди, однако сейчас его голос не звучал очень-то мстительно — ему было даже жаль, что лягушка погибнет такой страшной смертью. Схватив лягушку за вторую, свободную ласту, голем попытался выдернуть ее из хватки шестереночных зубьев, но та была зажата чересчур сильно. Тут голем случайно посмотрел в сторону и увидел валявшуюся на земле деревянную шестеренку размером поменьше. Тут же в голову Гранди пришла грандиозная мысль — схватив шестеренку, он засунул ее между двумя большими шестернями, которые удерживали лягушачью лапу, пытаясь блокировать работу машины. Но и это ухищрение оказалось напрасным — маленькая шестеренка только жалобно хрустнула под огромными зубьями, и механизм не остановился, а тело жабы подвинулось к шестеренкам еще ближе. Но тут вдруг шестеренки остановились непонятным образом сами по себе.

Тут перед ними появилась огромного размера лошадь, из ноздрей которой при каждом всхрапе вырывались языки огня. Конь был вороной, без единой отметины другого цвета, а глаза его сверкали, как антрацит.

— Мне следовало это предвидеть! — заржал конь. — Голем попал в наши механизмы!

Его глаза снова засветились, но теперь уже не столь ярким светом.

Гранди и гигантская жаба вновь очутились в реальном мире, вне пределов тыквы. Гранди понял, что их попросту вышвырнули оттуда, возможно, просто избавляясь от назойливых посетителей. Голем посмотрел на жабу — ее нога была совершенно цела, как будто бы и не была зажата адской машиной, только вот аппетит ее, казалось, совершенно улетучился.

Гранди понял, что сейчас испытал очередное пренебрежение к своей персоне — даже в тыкве отказались его принять, выбросив туда, откуда он в эту тыкву попал! Вот ведь как получается — он положительно никому не нужен!