БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА…

– Дикий контраст между той эйфорией, что царила перед матчем, и страшная тишина на трибунах после финального свистка судьи. Потом – раздевалка: почти все игроки рыдали. Флавио с черным, мертвым лицом ходил из угла в угол, не говоря никому ни слова.

В окнах раздевалки не было стекол, и помню, как будто это было вчера, как к нам заглядывали разъяренные, искаженные ненавистью лица торседорес. Как они размахивали кулаками и кричали: «Вы предали нас, сукины дети! Мы вас всех поубиваем!»

Полиция велела нам переждать. Мы сидели часа три, пока торсида не разбредется. Потом нас вывели из раздевалки. Почему-то повели через футбольное поле. Трибуны были пустые. Лишь в одном месте сидел, сжав голову руками, матрос.

На всякий случай к нему подошел полицейский и тронул его за плечо. Матрос свалился: он был мертв. Мы были причиной смерти этого человека.

…Таких воспоминаний у Марио было не счесть. Он знал и помнил такое, чего подчас не знали, не ведали ни тренеры, ни врачи, ни сами игроки. Ведь благодаря не только и не столько своей специальности: ставить на ноги после травм, оживлять истощенные мускулы, а прежде всего – своему характеру, и, видимо, врожденному дару общения, умению вызвать доверие окружающих, Марио очень быстро стал задушевным другом, желанным собеседником и доверенным лицом практически всех футболистов, прошедших через его волшебные руки. И соприкоснувшихся с его доброй душой и отзывчивым сердцем.

Именно Марио тренеры поручали обегать окрестные бары и публичные дома в поисках сбежавших в самоволки игроков. Именно Марио обеспечивал своим подопечным алиби от ревнивых жен, когда те предпринимали неожиданные набеги в отель, где находилась на очередном предматчевом сборе команда, чтобы застать врасплох загулявших супругов. Именно Марио узнавал от бедняг о подхваченных в загулах мелких неприятностях, о которых стыдно сказать даже врачу. Марио доверяли сердечные тайны, с ним советовались по поводу житейских сложностей, с его помощью искали решения бытовых проблем. Словом, для сотен, а точнее, тысяч прошедших через его массажные комнаты футболистов Марио был чем-то вроде старшего брата. Ибо лечил не только физические, но и душевные травмы своих бесчисленных питомцев.

Поэтому именно в комнату к Марио подселили безутешного в своем горе Пеле, когда во втором матче чемпионата мира 1962 года со сборной Чехословакии он тяжело растянул мышцу в паху и стало ясно, что дальше играть в этом турнире он не сможет. И Марио тогда увидел, что Пеле страдает лунатизмом и заботливо наблюдал за тем, чтобы расхаживая во сне по комнате, он не выпал бы случайно в окно.

Именно Марио приходил в военную тюрьму к проходившему тогда срочную службу и арестованному за какой-то проступок Леонидасу да Силва, чтобы помассировать его, принести весточку с воли и помочь в организации время от времени быстрой самоволки на несколько часов до вечерней поверки.

Именно Марио выбрал себе в картежные напарники Элено де Фрейтас, звезду «Васко» и «Ботафого», по мнению многих лучшего форварда сороковых годов, потрясающего виртуоза, неудержимого голеадора, но хулигана, дебошира, пьяницу и истерика, абсолютно помешанного на покере и на «buraco» (и, в довершение портрета, закончившего жизнь в сумасшедшем доме). Марио, из песни слова не выкинешь, умело использовал страсть товарища: ссылаясь на безденежье, договаривался, что Элено ссудит ему необходимую для игры сумму. С условием, что если Марио выиграет, ссуду он может не отдавать. А если проиграет, то Элено все равно компенсирует его потери. Так хитрый «Titio» (в перводе нечто вроде «Дядюшки», как называли игроки Марио) всегда оставался в выигрыше. И неудивительно, что именно Марио приводил в чувство Элено, когда после возвращения из самовольной отлучки в Колумбию, его тяжело избил тренер Флавио Коста.

А однажды в Каире, когда нужно было спасти выходящего из отеля Пеле от бушующих местных фанов, Марио организовал инсценировку: позвал Чико Ассиза (ответственного за униформу команды – круглолицего негра), вытолкнул его на улицу и крикнул: «Пеле! Пеле! Подойди-ка сюда!»

Восторженная толпа яростно накинулась на бедного Чико, вздыбила его на плечи, понесла со сладостным ревом по улице, тем временем настоящий Пеле проскочил в машину и уехал. Лишь тут обманутые фаны осознали ошибку и гневно швырнули Чико на асфальт.