Брэд Питт и Анджелина Джоли. Любовь вампира и Лары Крофт

Джоли сразу поняла, что не сможет долго выбирать между детьми, каждый из которых, разумеется, будет надеяться на усыновление, и решила положиться во всем на судьбу. Получив документы на усыновление, она посетила всего один приют, в котором было только 15 детей. В этой поездке в Камбоджу в ноябре 2001 года Билли Боб впервые сопровождал жену, чтобы вместе найти своего будущего ребенка.

Маленькому Рафу Виболу было всего три месяца, и он оказался последним из пятнадцати детей, которых показали Джоли и Торнтону Малыша положили на руки Анджелине. В этот момент он проснулся, и будущие мать и сын стали внимательно разглядывать друг друга. После этого ребенок улыбнулся, а Анджелина расплакалось. Все было уже решено. Потом пришлось ждать еще какое-то время, пока не были готовы результаты анализов на ВИЧ и гепатит. К счастью, малыш оказался вполне здоров. Однако, по утверждению Анджелины, диагноз бы уже не повлиял на ее решение — Раф Вибол, получивший теперь имя Мэддокс Шиван, уже был для нее сыном. В марте 2002 года все процедуры по усыновлению были наконец завершены, и Анджелина Джоли официально стала матерью.

Правда, самый счастливый для нее день оказался омрачен… ее отцом, Джоном Войтом. Он долгое время не видел дочь и не общался с ней, однако о происходящем в ее жизни знал от бывшей жены. Маршелин рассказала ему об усыновлении. 11 марта во время званого обеда в честь церемонии вручения наград Американской киноакадемии Войт с гордостью сообщил на весь мир: «Сегодня я стал дедушкой. Она взяла ребенка в Африке».

Разумеется, СМИ мгновенно заинтересовались новой сенсацией.

Учитывая тот факт, что ни сама Анджелина Джоли, ни ее муж еще официально не сообщали прессе о том, что стали родителями, и ту тщательность, с которой они стремились не афишировать детали усыновления, этот эпизод попросту взбесил Анджелину. Тем более что такое заявление сделал именно отец, с которым она не была близка, и с которым практически не общалась в последнее время.

Мэддокс помог Анджелине узнать себя совсем с другой стороны, познав счастье материнства

Многие женщины еще до того, как заведут собственного ребенка, могут сказать что-то вроде «Я всегда прекрасно ладила с детьми, еще когда я была подростком, знакомые родителей частенько оставляли со мной своих маленьких детей…» У Анджелины не было такого опыта. Когда она была подростком или юной девушкой, она выглядела слишком необычной или неформальной, чтобы кто-то мог доверить ей хотя бы просто общаться со своими детьми. Вдобавок она всегда так активно декларировала свою свободу, в том числе и сексуальную, что это попросту не вязалось с образом женщины, которая могла бы быть счастлива, просто воспитывая своего ребенка, с образом женщины-матери. В конечном счете она и сама начала верить в это, и боялась, что у нее может ничего не получиться. «Я знала, что могу полюбить ребенка, но будет ли ему комфортно со мной или он закричит?» — говорила она[26].

Однако Мэддокс был слишком мал для того, чтобы сравнивать или оценивать. В его жизни просто появился наконец человек, уделяющий ему максимум своего внимания, человек, пристально следящий за каждым его вдохом и выдохом, человек, которому он в действительности небезразличен. У него появилась мама. Это была та самая степень безусловного приятия, которой так недоставало Анджелине всегда, и которая дала ей наконец возможность почувствовать себя полноценной женщиной — оставаясь в то же время в полной мере самой собой и нисколько самой себе не изменяя. Ее жизнь вышла на новый этап, а сама наконец обрела твердую почву под ногами и то самое, чего так недоставало ей во всех ее бесконечных метаниях из крайности в крайность — покой.

Глава одиннадцатая Развод

Увы, у всякого волшебства есть своя цена. И если в жизнь Анджелины пришли наконец покой и счастье материнства — за это, вероятно, тоже было нужно расплачиваться. Трещина в отношениях между ней и Билли Бобом становилась все заметнее, превращаясь постепенно в бездонную пропасть, разделяющую этих двоих когда-то столь пылко любивших друг друга людей. Что поделать — Билли Боб Торнтон был, вероятно, идеальным мужчиной для «безумной Анджелины», той, что коллекционировала ножи, писала послания кровью и не дорожила собственной жизнью, Анджелины мятущейся, в глубине души неуверенной в себе и жадно хватающейся за все, в чем ей виделись искры настоящей жизни — для той, которую он встретил когда-то. Но новая Анджелина — спокойная, уверенная в себе и сильная женщина, не только твердо стоящая на земле обеими ногами, но и способная протянуть руку помощи кому-то еще, способная стать кому-то опорой — для него она была, пожалуй, прекрасной и странной незнакомкой, вылепленной из совсем другого теста. Он больше не понимал ее, не чувствовал того, что чувствовала она, они не могли больше думать на одном языке.

Джоли навещала беженцев в Иордании