Брэдбери

Мы спалили Нью-Орлеан и сожгли Атланту. И ничего не оставили от Гринуотера, штат Алабама. Там сгорели все хлопковые поля, а заводы стали радиоактивными. Дороги, фермы и продовольствие — все там теперь радиоактивно.

И называет все новые и новые города.

Тампа… («Мой город», — шепчет кто-то).

Фултон и Мемфис… («Неужели и Мемфис сожгли?») Конечно, сожгли. И Мемфис. И всю Четвертую улицу в Мемфисе…

И Ларедо сожгли… И Нью-Йорк… Всё разрушено… Абсолютно всё…

Обломков былой цивилизации хватило только на то, чтобы построить ракету…

И дальше следуют многие мрачные и чудесные перечисления, которые так любил Рей Брэдбери.

«Он помнил Землю, зеленую Землю и зеленый городок, в котором родился и вырос. Теперь он представлял себе этот городок разрушенным, взорванным, стертым с лица Земли. И все знакомые места исчезли вместе с городком. Исчезло зло — действительное и мнимое. Исчезли жестокие люди, нет конюшен, нет кузни, антикварных лавок, кафе, баров, мостов через реку, деревьев для линчевания, голых холмов, изрытых крупной дробью, дорог, коров. Нет мимоз, исчез его родной дом, исчезли также большие дома с колоннами вдоль реки — эти белые склепы, где женщины, нежные, как мотыльки, порхали в свете осеннего дня, далекие, недосягаемые. Дома, где на террасах сидели в качалках бездушные мужчины, держа в руках бокалы (рядом — прислоненные к столбам ружья), вдыхая осенний воздух и замышляя убийство. Исчезло, все исчезло и никогда не вернется. Теперь вся эта цивилизация обратилась в пестрое конфетти, рассыпавшееся под ногами. От нее не осталось ничего, никакой пищи даже для ненависти — никакой пищи для их ненависти. Не осталось даже пустой латунной гильзы, даже крученой веревки, ни дерева, ни холма…»

Не осталось даже деревьев для линчевания…

Даже голых холмов не осталось, изрытых крупной дробью…

Даже бездушных мужчин, вдыхающих осенний воздух и замышляющих убийство…

И правильно! Ничего этого и не надо. Черные на Марсе теперь ничего такого не допустят! И вот уже некий человек задумчиво малюет кистью на задней скамье трамвая: Д… Л… Я… И в итоге получается то, что и должно получиться после всех таких страшных новостей и превращений: ТОЛЬКО ДЛЯ БЕЛЫХ…

Всё возвращается на круги своя.

Или рассказ «Нескончаемый дождь» («The Long Rain») — о планете Венера, которая не желает принимать людей. Бесконечный дождь поливает ее холмы и долины, укрыться от ужасного бесконечного дождя можно только в специальных Солнечных Куполах. Это желтые, разбросанные в джунглях строения, прозрачные, круглые — 15 футов в высоту, 100 футов в поперечнике. В них тепло и сухо, в них — горячий кофе и еда. А главное, в центре каждого Солнечного Купола — настоящее искусственное Солнце. Жаркий свободно парящий шар пламени, который можно видеть отовсюду.

Герой добирается до Солнечного Купола. Позади него в дверь барабанит все тот же бесконечный, никогда не прекращающийся ливень, а впереди, на низеньком столике, стоят — серебряная кастрюлька и полная чашка горячего шоколада с расплывающимися на поверхности густыми сливками. На подносе — толстые вкусные бутерброды с большими кусками цыпленка, свежими помидорами и зеленым луком. На вешалке — сухое мохнатое полотенце; у ног — ящик для мокрой одежды; а справа — кабина, в которой горячие лучи мгновенно обсушивают человека…

Но проходит ночь и нужно вновь выходить на дождь.

А в рассказе «Завтра конец света» («Night of the World») однажды утром муж спрашивает удивленную жену: ну вот что бы ты стала делать, если бы узнала, что прямо завтра наступит конец света?

«Ты про войну? Про атомную бомбу? Или про водородную?»

Да нет, пытается объяснить муж, я не про войну и не про бомбу, я — про конец света!

Оказывается, во сне он услышал неведомый голос: «Всё! Привет! Теперь всему на Земле конец».

«К утру я забыл про этот голос, — рассказывает он жене, — пошел на службу и вижу, Стэн Уиллис средь бела дня уставился в окно. Я говорю: о чем это ты замечтался, приятель? А он отвечает: мне сегодня виделся сон. И не успел он договорить, как я уже понял, что за сон ему виделся. А когда я сказал, что и мне это снилось, он даже не удивился. Мы с ним обошли всю контору, просто так, для интереса. И увидели: кто молча разглядывает стол, кто свои руки, а кто просто в окно смотрит…»

Не обязательно бросать атомные или водородные бомбы, насылать мор и глад на несчастных землян, слышать во сне неведомые голоса. Можно просто бессмысленно тиражировать копии самих себя или своих друзей, или своих женщин («Корпорация “Марионетки”», «Marionettes, Inc.»). Там, где возможно всё, ничто уже не имеет значения. Пользуйтесь рекламой. «Новые гуманоидные пластиковые модели образца 1990 года! Гарантия от всех видов физического износа. Цены от 7600 долларов. 15 000 долларов — модель люкс»…

«Город» («The City»)…

«Пришелец» («The Visitor»)…

«Изгнанники» («The Exiles»)…

Какой-то темный ужас преследует Рея Брэдбери.

«Эй, Смит, мы живем в 2120 году. Несите-ка сюда книги из моего шкафа. Я хочу, чтобы они были с нами при посадке…»57

Последняя надежда Рея Брэдбери — книги.