Бредовый суп

– Да, – сказал я, – но не рассчитывай на это так уж сильно.

– Почему?

– Смотри, нас тут более ста человек, и сегодня вряд ли будет более одного суда. И тогда отберут человек пятнадцать в присяжные. А если суда не будет, нас вообще всех распустят по домам.

– А если суд будет?

– Все равно, скорее всего, он закончится за два дня.

– За два дня? – сказала девушка.

– Я не уверен, но я так думаю.

– Зачем же они вызывают так много народу?

– На всякий случай.

– Правда?

– Да, – сказал я.

– Но я все-таки поговорю еще с той женщиной в холле.

– Обязательно поговори с ней.

– Спасибо, что ты мне рассказал все это.

– Конечно, – сказал я.

Бум-Чикаго

Амстердам, 14 августа 1997 года

Когда утром мы выходили из отеля, Маринка спросила меня, заметил ли я мужчину и женщину, которые стояли около стойки и разговаривали с администратором. И я сказал, что заметил.

– Мне кажется, что они русские, – сказала Маринка.

– Почему? – спросил я.

– Одна маленькая деталь: они подошли туда вдвоем.

– Мне тоже кажется, что они русские.

– А тебе почему?

– Две маленькие детали. Когда они только еще подходили к стойке, они уже держали наготове паспорта.

– Это как раз ни о чем не говорит. У нас в каком-то отеле спрашивали паспорта, если ты помнишь. А вторая деталь?

– У них были русские паспорта.

– А-а, – сказала Маринка.

– Но на самом деле, не нужно никаких маленьких деталей, чтобы понять, что они русские. И знаешь,  почему?

– Почему?

– Потому что у них русские лица.

– Что-то я в этом совсем не уверена, – сказала Маринка.

– Согласен, – сказал я.

– С чем?

– С тем, что ты в этом не уверена. Но лица у них все-таки русские.

Вечером мы встретились со Светкой и Сережей и пошли на шоу, которое называлось “Бум-Чикаго”. В его программу входил обед, и мы там очень хорошо поели.

– Ну, – сказал я, – видите, что они тут вытворяют?

– А что такое? – спросила Светка.

– Они едят пиццу вилкой и ножом.

– Правда? – сказала Светка. – Это же крайне неприлично.

После обеда, в самом начале представления, артисты вышли в зал и стали переходить от одной группы зрителей к другой и интервьюировать всех. Мы увидели, как они подошли к паре, которая сидела не так далеко от нас, и в которой мы с Маринкой узнали русскую пару из гостиницы.

Наши русские засмущались и в итоге как-то уклонились от ответов на вопросы. Тогда артисты довольно быстро перескочили к нам и приставили микрофон к Маринке. И Маринка сказала, что приехала в Амстердам из Нью-Йорка исключительно для того, чтобы побывать на “Бум-Чикаго”.

Шоу было довольно смешным и всем нам понравилось. Когда оно закончилось, мы пошли проводить немного Светку с Сережей.

– Почему только у русских бывают языковые проблемы? – спросила Светка.

– Ты имеешь в виду русских на шоу? – сказал Сережа.

– Это очень даже объяснимо, – сказал я.

– Каким же образом? – спросил Сережа.

– Очень просто. Ты, наверное, заметил, что эти русские были не так уж молоды. А раньше изучение языков представлялось многим абсолютно абстрактным занятием. Зачем нужно учить какой-то язык, если ты знаешь, что он тебе никогда не понадобится? Я, например, воспринимал эти предметы как особого рода издевательство и уклонялся от них всеми возможными способами.

– Но ты, наверное, все-таки читал какие-то статьи...

– Это совсем другое, и ты прекрасно это понимаешь, – сказал я. – А живой язык... Я был абсолютно уверен в том, что никогда в жизни мне не придется говорить ни с кем ни на каком другом языке, кроме русского. И я был абсолютно уверен в том, что меня никуда и никогда не выпустят.

– А ты хотя бы пытался куда-то поехать? – спросила Светка.

– Только один раз. Но мне этого хватило надолго.

– Куда же ты хотел поехать? – спросил Сережа.

– В Румынию, на олимпиаду.

– На какую олимпиаду?

– На международную математическую.

– Зачем, то есть я имею в виду... как кто?

– Как участник, – сказал я.

– Ты шутишь?

– Нет, я и сам шутить не люблю…

– …да, и другим не позволю, – продолжила Маринка.

– Ты серьезно? – спросил меня Сережа.

– Серьезно, серьезно, – сказал я.

– А можно подробности?

– Можно.

– Ты заканчивал десятый класс, да?

– Да, – сказал я. – Это была самая первая международная олимпиада. Команду туда стали набирать по результатам московской олимпиады, которая считалась главной в стране. Московские математики искали талантливых ребят по всем школам страны и приглашали их в Москву. А там уже все решалось в два тура.

– Значит, ты хорошо выступил во втором туре в Москве? – спросил Сережа.

– Да.

– Что же было дальше? ­