Бремя

Не теряя времени впустую, Юдоль пригнулась, ловко уклонилась от брошенного черного сгустка, схватила один из металлических шариков Капитана и кинула в сторону стариков. Заклинание тут же активировалось. Ярко полыхнул зловеще-красным огонь, что, кажется, объял разом весь мир. Головы магов взорвались кровавым фонтаном, ошметки мозгов разбросало по стенам домов. Тела мягко, безвольно повалились в придорожную пыль.

-- Бежим! -- закричала Юдоль.

Нет. Я не могу...

Щупальца потащили модератора к толстяку. Терновый продолжает орать, бьет ногами по каменным плитам, оставляя после себя слизь.

Я должен ему помочь.

-- Бежим же, Полудурок! -- взмолилась Юдоль.

Нельзя. Город же разрушат. Игроки превратятся в дегро... Нет, никак нельзя...

-- Полудурок!

-- Я Одиссей! Так меня зовут!

С этими словами рванул к огромной туше. Главное -- отбросить чувства. Отросток порвал плащ на плече жирдяя и устремился копьем на меня. Я растворяюсь в битве. Дыхание вырывается горячее, злое. Меч становится продолжением руки. Тело напряжено. Нельзя! Меня! Остановить!

Лезвие сабли ударилось об отросток, я резко отскочил влево, едва не поскользнулся на камнях, но вновь кинулся в бой. В голове бьется одна мысль: умру-умру-умру-умру... Мир болезненно сжался и растворился в сражении. Существуют только я и жирдяй. И пускай тот лыбится сколько влезет, пускай пытается убить -- я до тебя все равно доберусь, урод.

Едва не напоровшись на отросток, ударился плечом о фонарный столб. Попятился. Щупальца, будто змея, кинулась на меня. Под этим натиском сложно выстоять. Едва успеваю отскакивать. Пот выдает глаза, мешает сосредоточиться!

Кувырок вправо. Обманный выпад. И -- лезвие сабли хищно блеснуло, обрушилось на отросток. Чудо! Из глубокой раны потекла вязкая черная кровь.

Не давая времени чудовищу опомниться, я побежал к нему.

Модератор потерял сознание. Тело усыхает, становится частью толстяка.

Я всадил саблю в плоть жирдяя. Кожа беспомощно лопнула под ударом, погружая клинок всё глубже и глубже в себя. Я попытался дотянуться до амулета. Огромная бесформенная рука оттолкнула меня и повалила на землю.

Брови толстяка удивленно поползли вверх, не веря в то, что игрок смог ранить его. Рана тут же затянулась.

-- Ты сдохнешь, -- заверил я. -- До тебя еще доберусь, сука.

Тот пожал плечами, впитывая в себя модератора. От Тернового осталась лишь испачканная одежда на дороге.

Затем с невероятной ловкостью для своей комплекции жирдяй прыгнул на крышу дома. Посыпалась черепица на каменные плиты.

Я проиграл.

-- Ты как? -- спросила Юдоль, осматривая меня.

-- Синяки.

-- Не крутись. У тебя плечо вспорото.

-- Лучше осмотри Капитана.

Она тяжело вздохнула.

-- Паутина так и не сошла со старика. Плохи наши дела... Одиссей.

Я ничего не почувствовал от того, что Юдоль назвала меня по имени. Словно так всегда и должно быть.

-- Толстяк поглотил амулет.

-- Надо уходить из города, -- сказала она. -- Скоро здесь станет жарко.

-- Куда? И мы бросим остальных соклановцев? Верзилу, Болтуна, Капитана, Гоблина?

-- У нас нет выбора. Время поджимает.

Я замотал головой.

-- А ты бы хотела, чтобы тебя оставили в погибающем городе?

-- Да.

-- Ты лжешь.

Юдоль зло уставилась на меня.

-- Будь они на нашем месте...

-- Прекрати, -- перебил я.

Тяжело поднялся и поковылял в сторону Капитана. Надо его осмотреть. Может, в его коллекции склянок есть те, что снимут паутину. Убрал саблю в ножны за спиной. Ноги едва слушаются, заплетаются.

Где-то впереди, за несколько улиц от нас, грохнуло.

Я переглянулся с Юдоль, спросил:

-- Сколько идти до выхода из города?

-- Ну... Час или два.

-- Не успеем. Сука перекроет все ворота. Пока горожане очухаются, будет уже поздно. Мы в ловушке.

Она обреченно кивнула, соглашаясь с моими словами.

-- Хотя бы узнали, что толстяка можно ранить, -- заявил я, ухмыляясь.

Паутина новыми морщинами покрывает Капитана, отчего он кажется еще более старым, более сморщенным. Потухшие слезящиеся глаза смотрят в небо, в них отражается солнце. Я нахмурился, подобрал несколько случайных склянок, распихиваю по карманам. Мало ли пригодятся...

-- Помоги его поднять, -- сказала Юдоль. Она дрожит после битвы, то и дело оглядывается.

-- У-у-ух! Тяжелый.

-- Только ножны сними.

-- Держи.

Неся на спине Капитана и едва передвигая ногами, я уже начал жалеть, что не бросил его. Плечи горят от боли, солёный пот жжет глаза. Старик бы меня не оставил. К тому же с ним всё в порядке, просто надо снять заклинание. И всего лишь. Я прикидываю план наших дальнейших действий, но в голове ни единой мысли. Сраная пустота. Как ни крути, а выбраться из ситуации нельзя. Хоть в лепешку расшибись.