Бремя Бездушных (СИ)

— Хм… — зверолюд на мгновение задумался. — Но мне всю ночь кто-то настойчиво зудел на ухо, не давая спать, — блуждающий взгляд Таллага наткнулся на довольно хихикающую Миаджи.

Девочка выглядывала из-за спины южанки и была поразительно счастливой.

— Мелкая пакостница! — В сердцах мужчина ударил кулаком по лестничному поручню, сломав его пополам.

— Прекрати крушить чужое имущество и пошли, нас уже заждались. — Фалкон развернулся и, подхватив молот, стоявший у двери, вышел из здания, но задержался на пороге. — Кстати, живот набьешь по дороге в крепость, времени на еду нет. — Гиритец решил предвосхитить следующий вопрос зверолюда, который тот, по логике вещей, должен задать в числе первых и самых, для него, важных. Храмовник не ошибся. Недовольно кивнув Фалкону, зверолюд зло уставился на Миаджи:

— Ну погоди у меня, — пообещал Таллаг юркнувшей вслед за монахом демонице, но девочка задержалась в дверях только для того, чтобы показать зверолюду неприличный жест.

— Здесь я бессильна. — Ответила Кисара на молчаливое осуждение Таллага. — Под моим контролем она не может в полной мере давать выхода всему злу, что она воплощает, но с такими вот ее выходками я ничего не могу поделать, таково демоническое естество.

— Заметно, — пропустив девушку вперед, зверолюд последним покинул приютивший их на ночь дом, плотно захлопнул скрипучую дверь и ощущая на душе легкую грусть от того, что приходится покидать это место, поначалу показавшееся ему сараем.

На улице только начало рассветать и утреннее солнце робкими лучами едва заметно и нерешительно ласково гладило черепичные крыши высоких домов, слабыми бликами отражаясь в прозрачных, оставшихся после ночного дождя лужах. Воздух Бродерио за ночь пропитался немного морозной свежестью и приятно щекотал ноздри, наполняя подставленное холодному ветру тело бодростью.

— Сначала не дали поспать, теперь заставили мерзнуть, что может быть еще хуже… — Таллаг осекся, когда увидел белую лошадь с восседающей на ней девушкой в белоснежном плаще и изящных серебристых доспехах мастерской работы, стоивших, наверное, целое состояние. Она тихо говорила с Алектисом и пастырь гиритцев сдержанно кивал. Услышав негромкий хлопок закрывшейся двери, девушка обернулась, и ветер тотчас заиграл ее золотистыми волосами, открывая узкое и благородное лицо с голубыми глазами, высокими скулами и строгой, но в тоже время чувственной линией губ.

— Ее-то тут и не хватало, — буркнул зверолюд, на всякий случай, протерев глаза. Чтобы точно удостоверится, не дурной ли это сон, он спросил: — Лиса́ндра?

— Для тебя, дикое животное, я — леди Лиса́ндра Ноэлль де Лиреф. — Приятный голос прозвучал довольно прохладно, словно стремился соответствовать утренней погоде. — Ты когда-нибудь научишься почтению к благородным родам и паладинам Лигеи Благодетельницы?

— Не в этой жизни, — поняв, что это вовсе не сон и обреченно вздохнув, Таллаг лишь махнул рукой.

— Хвала Благодетельнице, что кроме тебя здесь есть и более приятные собеседники, — строго произнесла девушка и сразу же мягко улыбнулась, отчего ее лицо мгновенно потеряло холодную отрешенность. — Рада видеть тебя, Кисара. И тебя, Миаджи.

— И мы рады! — Обрадованная Миаджи подбежала к белой лошади и Лисандра легко соскочила с седла, звякнув доспехами. Аккуратно обняв девочку, она погладила ее по ярким волосам.

— С возвращением, Лисандра, — южанка приблизилась к девушке, состоявшей, как и она сама в Крыльях Удачи. — Какими судьбами здесь?

— Не успела я доложить Гвинет о том, что работа выполнена, как она вывалила на меня ворох новостей, включая ваше предстоящее приключение. Как паладин Лигеи, я не могла остаться в стороне и теперь отправляюсь с вами. Я даже представить себе не могу, что может случиться в Потерянных землях, да еще и в компании храмовников, — она с недоверием взглянула на стоявшего за спиной Кисары Фалкона. — Он не обижали тебя? — девушка заглянула в невинные глаза Миаджи и та вдруг пустив слезу и скорбно потупившись, указала тонким пальчиком в сторону ветерана:

— Вот он, хотел сделать Миаджи очень больно, — дрожащим голоском пожаловалась девочка.

— Что?! — Лисандра положила одну руку на узкую рукоять длинного меча, висевшего у нее на боку, а другой прижала демоницу к себе. — Как вы могли?!..

— Она преувеличивает, — поспешила вмешаться Кисара. — Ты же ее знаешь.

— Именно это меня и удивляет, — пробормотал Фалкон. — Терпимость вольных паладинов Лигеи воистину не знает границ.

— Так же, как и ваша жестокость. — Резко парировала Лисандра. — От лица Благодетельницы мы вольны нести мир в любом уголке Светлых земель, защищая от несправедливости всех и каждого, кто готов ступить на путь исправления и любви!

— О да, на путь исправления, — Фалкон посмотрел в смеющиеся глаза Миаджи, старательно показывающей ему острый язык, но делая это так, чтобы паладин ничего не увидела.

— Брат Фалкон, — к ним приблизился Гирион и следующий за ним Колд. — Благочестивый Алектис желает, чтобы ты сопровождал его в дороге.