Бремя императора: Тропой мастеров

Энет решился первым. Он закрыл глаза и вслушался в себя, пытаясь понять, не зовет ли его кто‑нибудь или что‑нибудь. Сначала ничего не происходило, он просто стоял и ждал, всей душой желая услышать предназначенные ему мечи. Юный граф пытался представить себе их, ощутить в руках тяжесть рукоятей. Внезапно где‑то вдали мигнул слабый синий огонек. Этот огонек улыбался! Ему улыбался! Энет не понимал, откуда знает это, но чувствовал – огонек и в самом деле улыбается. Граф тоже улыбнулся в ответ и медленно двинулся в темноту. Он не видел, что император с мастером‑кузнецом переглянулись и пошли за ним. Энет осторожно передвигал ноги, опасаясь запнуться за что‑нибудь на каменном полу. Дойдя до стены, он замер – синий огонек горел где‑то совсем рядом. Неуверенно протянув руку вперед, юноша нащупал несколько глубоких ниш в стене. В каждой из них лежало что‑то продолговатое, завернутое в промасленную кожу. Рука переходила от ниши к нише, пока не дотронулась до огонька, ясно видимого внутренним зрением. Тот вспыхнул ярче, и Энету показалось, что ему в ладонь ткнулся носик игривого котенка. Радостно рассмеявшись, он вытащил из ниши сверток, оказавшийся на удивление тяжелым.

– Поздравляю! – послышался за спиной голос его величества, и Энет едва не подпрыгнул от неожиданности. – Синий, дорхот меня разбери, синий! Ты понимаешь, что это значит, Верен?!

– Да уж понимаю, твое величество, – ответил мастер‑кузнец. – Прекрасно понимаю. На моей памяти никто еще не ковал мечей Мудрости. Удивлен. Но смотри, еще один нашел свою заготовку. На этот раз орк. О, эльф тоже!

– Даю гарантию, что у первого – алый, а у второго – зеленый.

– Проверим.

Ничего не понявший из их разговора Энет стоял, счастливо прижимая к себе промасленный сверток, и растерянно улыбался. Он чувствовал, что с ним случилось что‑то очень важное. Но что? Почему‑то страшно хотелось развернуть заготовки и дотронуться до них, однако граф сдержал себя, понимая, что в темноте этого лучше не делать.

– Я же тебе говорил! – донесся издали голос императора. – Алый и зеленый!

– Но как ты узнал? – озадаченно спросил кузнец.

– Были кое‑какие намеки. Об этом не сейчас, мальчишкам рано знать такое. Поговорим наверху.

– Ладно. Смотри, последний застыл у стены в правом углу, и тычется в нее, как кутенок. Что он ищет? Там нет ни одной заготовки!

– В правом углу?! – в голосе его величества слышался ужас. – Ты уверен?! В правом углу?! Там закуток еще небольшой есть. В нем?

– Да, – удивленно ответил мастер‑кузнец. – А что? В этом закутке ничего нет.

– Есть… – глухо возразил император. – Есть… Там спрятаны заготовки, выкованные полторы тысячи лет назад руками самого Завоевателя. Белые заготовки, заготовки Света. Больше никому таких создать не удалось, хотя каждый император пытался. Я тоже пытался…

– Белые?! – теперь ужас слышался и в голосе кузнеца. – Те самые белые заготовки? Я думал, это только сказка. Единый Создатель! А какой луч у него был?

– Белый и был.

– Копыто дорхота…

– Я надеялся, что все‑таки чушь, что этого не случится, – тяжело вздохнул император. – Что он найдет себе что‑нибудь другое. Но если мальчишку тянет к белым мечам, мы не имеем права ему отказывать.

– Не имеем… – уныло согласился мастер‑кузнец.

Они подошли к тычущемуся в стену Санти. Рыжий не понимал, что с ним творится, перед глазами рвался и бушевал белый огонь, его что‑то тянуло вперед, не давало успокоиться, не давало возможности отказаться от поисков. Скомороху было страшно, волосы его встали дыбом, зубы выбивали дробь. Он бился и бился о стену, пытаясь прорваться к этому белому свету. Нет, Свету. Рвущему душу, выявляющему все темное внутри и выжигающему это темное.

– Куда ты рвешься, мальчик? – донесся из‑за спины голос императора.

– Мне нужно туда, – уверенно ответил Санти. – Меня там ждут. Впустите меня.

– Ты уверен в своем выборе?

– Да.

Он даже не осознавал, что говорит с императором – это не имело никакого значения. Вообще ничто в мире больше не имело значения, кроме света за стеной. Рыжий видел его с закрытыми глазами, он готов был отдать жизнь, только чтобы оказаться там. За его спиной император вздохнул и взмахнул рукой, произнеся несколько коротких, странно шипящих слов. Стена внезапно раздвинулась, и Санти едва не провалился в образовавшуюся нишу. Свет стал ослепительным, он покрыл собой весь мир, да что там мир, всю вселенную. А затем резко уменьшился до крохотного, теплого, греющего душу огонька. Рыжий протянул руку и взял этот теплый огонек. Он оказался довольно тяжелым, пришлось подхватить промасленный, пропыленный сверток обеими руками и прижать к груди.

– Белые мечи Света… – восторженно прошептал мастер‑кузнец. – Древняя сказка оказалась правдой.

– За каждым, получившим при инициации белый луч, внимательно наблюдали и обязательно приводили сюда, но никто из них так и не выбрал белых мечей, – пробормотал император, в его голосе звучало искреннее недоумение. – До сегодняшнего дня. Не думал, что именно мне доведется разгребать это дерьмо…

– А куда деваться? – резонно спросил кузнец.

– Ты прав, друг мой, – некуда.