Бремя императора. Тропой мастеров

– Кэль Делле-Эрт не выдерживал еще никто… – Уши принца опустились, но в миндалевидных глазах горело нечто сродни безумию.

– Ты владеешь искусством Кэль Делле-Эрт?! – схватился за сердце палач. – Единый Создатель!!!

– О чем он говорит? – в голосе начальника стражи сквозило недоумение.

– У эльфов была пытка, которую не выдерживал самый сильный человек. Да и эльф тоже. Точнее, даже не пытка. Я читал только упоминание, в одной книге говорилось, что после применения Кэль Делле-Эрт материал полностью терял волю и становился похожим на зомби. К моему глубочайшему сожалению, метод был утерян после ухода перворожденных, никто из людей его не знал.

– Вот так так… – задумчиво пробормотал Ланиг, удивленно глядя на бледного до зелени Тинувиэля. – Ты действительно владеешь этой штукой, мальчик?

– Только в теории… – буркнул сквозь зубы принц. – На практике не доводилось. Но вреда я не нанесу, это всего лишь несколько уколов в нервные узлы.

– Да-да… – мелко закивал мэтр. – Именно так и описывали этот метод. Несколько уколов – и пытаемый теряет волю, рассказывая все, что знает. Только вопросы нужно задавать правильно. Ну, с этим мы с тобой, старина, как-нибудь справимся. Что тебе нужно, мальчик?

– Около тридцати длинных и тонких игл, – ответил Тинувиэль, яростно топорща уши. – Желательно, прокаленных.

– Этого добра хватает, – ухмыльнулся палач. – Ты разрешишь мне посмотреть?

– Конечно, – пожал плечами эльф. – Только, чтобы применять Кэль Делле-Эрт, нужно хорошо знать анатомию и обладать развитой интуицией. Правильный рисунок для одного будет неправильным для другого. Что-то общее есть, но немного. Мне говорили, что нужно внимательно слушать пациента и себя самого. Метод ведь не только для пыток, но и для исцеления применяется.

– Совсем интересно… – Мэтр Эстеван потер подбородок. – Я хотел бы как-нибудь поговорить с тобой об этом подробно.

– Почему бы и нет? – тяжело вздохнул эльф.

Палач достал из сундука связку игл и прокалил их над огнем. Затем положил на стол рядом с прикованным целестинцем. Тинувиэль подошел ближе, вздернул уши вертикально вверх и принялся внимательно осматривать его. Священник с ужасом и неверием уставился на принца.

– Ты же эльф… – хрипло прошептал он. – Ты не можешь… Ты не имеешь права… Ты же светлый… Почему ты с этими слугами Тьмы?

– Не имею права, значит?! – Глаза Тинувиэля загорелись гневом. – А вы имели право Лека убивать?!

– Пятеро не должны возродиться… – устало прошелестел целестинец. – Ибо наступит Тьма, и небо рухнет на землю, и реки крови потекут в руслах вспять, и восстанут мертвые, и придет Владыка Бездны, и будет царствие его вечным…

– Значит, дело в этой дурацкой легенде?! – Эльф выронил из рук иглу. – Ах вы, сволочи! Так все это из-за древней сказки?!

Он несколько секунд с яростью смотрел на целестинца, не обратив никакого внимания на резко побледневшего Ланига, затем схватил другую иглу, ощупал предплечье священника и одним движением вогнал ее туда. Тот вскрикнул и дернулся. Тинувиэль брал иглы одну за другой и втыкал их в разные точки тела прикованного, создавая какой-то странный рисунок. Целестинец еще дергался, но с каждым разом все слабее. Наконец из его рта потекла струйка слюны.

– Кто ты? – резко спросил принц.

– Приор тарсидарского монастыря целестинцев, отец Дарвасий, в миру Херм Ранген, – безразлично ответил священник ровным, нечеловеческим каким-то, не имеющим даже намека на чувства голосом. – Паладин второго посвящения.

– Готов! – удовлетворенно кивнул Тинувиэль. – У меня получилось. Спрашивайте, мастер-наставник. Он теперь все расскажет.

– Благодарю. – Ланиг наклонил голову, пристально и несколько удивленно глядя на эльфа – недооценил мальчика, ох, недооценил.

Затем повернулся к целестинцу и принялся задавать короткие, четкие вопросы. Тот отвечал, даже не пытаясь что-нибудь скрыть. От услышанного начальнику стражи захотелось взвыть. Страна стояла на пороге кошмара. Если не остановить «пресвятых» мерзавцев, жаждущих власти, то действительно «потекут реки крови и настанет Тьма». Ланиг знал, что карвенская Церковь имеет немалое влияние на элианскую, но не подозревал, что «святые» отцы в подавляющем большинстве давно продали родную страну старому врагу.

А в дальнем углу рвало зеленого от отвращения к самому себе эльфа.

14. Путь монаха

Свеча тихо потрескивала, иногда вспыхивала ярче, выхватывая из темноты заваленный рукописями и пергаментными свитками большой стол. Вдоль тянулись бесконечные стеллажи с книгами. Чтобы обойти их, понадобилось бы немало времени. За столом сидел сухощавый человек в черной сутане и вязаной кофте, в книгохранилище было не слишком тепло. Он то и дело покашливал в кулак, иногда отпивал глоток из большой, парящей кружки с каким-то напитком – скорее всего, травяным настоем. Желтый узловатый палец следовал за неровными рукописными строками. Закончив читать страницу, человек откидывался на спинку высокого стула и некоторое время размышлял, затем переворачивал страницу. Порой записывал что-то в большую тетрадь, лежащую сбоку.