Бремя империи

— Они взорвали газовоз. Поняли, что до Бейрута им не дойти и взорвали его прямо в море. Хорошо еще, что вертолеты у самой воды были, если бы ударная волна достала нас на высоте — сейчас бы мы с тобой не разговаривали…

— Так, получается, это ты нас всех спас?

— Да, брось… Так вот — шарахнуло так, что достало «Колчак». Там все чуть с ног не попадали. Выслали спасательный вертолет, подобрали нас — нашли почти сразу. Вверху эскадрилья была, они с «Цесаревича» поднялись, их тоже ударная волна достала. В общем — вытащили нас и сразу в госпиталь…

— А где эскадра? Мы же на учения шли?

— Эскадра ушла на учения, они уже в районе Африканского Рога. А «Колчак» здесь, на траверзе болтается… Я слышал, нас временно на берег, в Бофор списывают… [Крепость Бофор — основанная еще крестоносцами огромная крепость, расположенная на скале. В крепости были расквартированы десантники и части особого назначения, в том числе и отряды боевых пловцов. В целом крепость представляла собой мощную и практически неприступную твердыню, основной узел обороны Южного Ливана в целом. ]

— С нашими что, с экипажем?

— Аллах миловал — только двоих потеряли. А в нашем экипаже все целы. Вертолет сразу в воду швырнуло. Взрыв такой был, что зарево даже с Бейрута хорошо видно было…

— Слушай Али… — мысли метались в голове, сформулировать вопрос было сложно — скажи, какого черта им надо?

Но Али меня прекрасно понял…

— Есть разные люди, Ворон… Раньше у нас была своя страна, были султаны, беи… Сейчас этого нет — но есть империя, которой служил мой отец и которой служу сейчас я. Многих это устраивает — но не всех. Есть те, кто готов проливать кровь братьев своих по вере. Есть и заблудшие души… Я вижу то, что я вижу — что русские не хотят вражды, что меня, внука нищего феллаха, приняли в армию, что я стал офицером, что моя сестра учится в русском университете. Что никто не запрещает нам молиться своим богам и почитать своих предков. Но не всех это устраивает. Я не знаю, как это объяснить…

Это действительно не объяснить нормальному человеку и нормальными словами…

— Мир? — я протянул руку своему командиру экипажа, и он крепко пожал ее

— Мир! Кстати, тут тебя письмо дожидается, в красивом голубом конверте. Я не набрался смелости его вскрыть и оставил до тебя…

Я резко дернулся, так резко, что помутилось в голове…

— Спокойно, спокойно… — Али вложил конверт мне в руки — сам вскроешь, или помочь?

— Иди ты…

Mon sher, наконец-то я тебя нашла. Твой grandpapa наотрез отказывался говорить, где ты, но от меня не спрячешься, ты же знаешь.

По городу ползут ужасные слухи относительно того, что произошло там у вас. Papa был просто в ярости, когда ему доложили. Не хочу думать о плохом, не хочу верить предчувствиям, напиши так скоро, как только сможешь. Со мной все хорошо, грызу гранит науки и вымаливаю прощение. Пиши на адрес Кэти, она передаст.

К.

Я поднес письмо к носу, вдохнул тончайший, едва уловимый аромат дорогих духов. «Опиум» — ее любимые духи…

— Наверняка от дамы, где-нибудь в Петербурге тоскующей по своему возлюбленному…

— Тебя на дуэль [Дуэли были строжайше запрещены, карались тюрьмой всем участникам, как дуэлянтам, так и секундантам, но особо горячих это не останавливало…] давно не вызывали? Слишком длинный нос у тебя…

— Какие дуэли, я же… — Али оборвал мысль — а вообще, знаешь… Нам надо что-то решать, кто как — а я в этом сраном госпитале долго оставаться не собираюсь…

— И тем не менее придется, сударь… — голос от двери возвестил о приходе доктора — вставать вам тоже никто не разрешил…