Бремя империи

Оперативное время четыре минуты сорок секунд. Северная Индия. Конец августа 1992 года

Генерал-губернатором Индии уже четыре года был сэр Уолдо Чатам. Консерватор, близкий друг ее Величества (в молодости ходили слухи, что принцу Филиппу стоило бы обеспокоиться этой теплой дружбой), политик и бизнесмен, одно время даже возглавлявший консервативную фракцию в Палате Общин, он был одним из тех людей — жестких, непреклонных, правильных — на которых держалась Британская Империя. Именно такие люди насмерть стояли в дозоре у Шангани, именно такие люди несли свет знаний "диким, угрюмым племенам", именно такие люди утверждали гордое "Правь, Британия!" кнутом, винтовкой и артиллерийским залпом. Их было немного — но Британская колониальная империя стояла на них.

Предшественник сэра Уолдо должность свою оставил весьма поспешно. И неудивительно. Мягкий был человек, заигрывал с местными, распустил их, слыл либералом и реформатором — но в то же время никогда не упускал возможность реформировать свой банковский счет в нечто более благопристойное. Собственно, этим он и занимался большую часть своего губернаторствования. Нет, поймите правильно — ангелов среди чиновников британского министерства колоний сыскать было сложно, брали все — и просто потихоньку тырили из казны, и подряды за откаты выдавали, и от местных взятки принимали. Но одно дело — держать себя в рамках и помимо набивания собственного кармана заниматься делом, держать подчиненную тебе территорию в строгости и порядке. И совсем другое — когда о твоих гешефтах только и судачат по всем великосветским частным салонам и клубам, а порядка на вверенной тебе территории днем с огнем не сыщешь. Тут сам Бог велел оргвыводы делать.

Их и сделали. Прибыв на вверенную ему территорию вместе с отрядом солдат в тысячу человек из метрополии — солдат хватало и тут, но можно ли было им верить, это был вопрос — сэр Уолдо с самого начала показал, что с ним шутить не стоит. Когда произошел террористический акт, в результате которого погибли несколько жителей метрополии — как всегда на треклятом Севере — сэр Уолдо приказал, поскольку террористы скрылись — повесить их родственников, а по селам, где они родились открыть артиллерийский огонь. Когда же к нему пришли, якобы с каким-то ходатайством, делегация местных и попробовали вручить ему в качестве взятки золотые украшения — он швырнул их руководителю делегации в лицо и приказал спустить всех с лестницы.

Нет, конечно, брал и сэр Уолдо. Но — никогда у местных, и в этом он отличался от многих. Одно дело — когда ты берешь у Кендрика или Ллойда или у "Бритиш Рейлвейс" откат за подряд, и совсем другое — когда берешь у местных. В первом случае, это приятное дополнение к жалованию, во втором… сэр Уолдо считал, что во втором случае это ни что иное как предательство. Поэтому и шла о сэре Уолдо молва, как о человеке честном и безусловно патриотичном.

Нападение на Россию сэр Уолдо воспринял одобрительно, поражение — с гневом и яростью, как и многие другие представители родовитого британского дворянства. Информация о том, что на самом деле произошло, была отрывочной, правда во многих случаях заменялась досужими домыслами хроникеров из желтых газет, солидные издания избегали "больной темы" — но правдивее всего был вид усиленной авианосной эскадры русского флота, нагло курсирующей в тридцати пяти милях от устья Темзы. Кое-кто говорил, что Российская Империя, и Священная Римская Империя Германской Нации предъявили совместный ультиматум, больше похожий на объявление войны, а заокеанские кузены предпочли — как только почуяли запах жареного — плюнуть на все и отсидеться в стороне. Если так — то да покарает Господь этих трусов, интриганов и предателей.

Сейчас сэр Уолдо отдыхал, парясь в шикарной, выточенной из цельного куска мрамора ванной, находящейся в роскошном дворце одного из индийских магараджей, с которым у сэра Уолдо были общие интересы. В этот дворец он ездил всякий раз, как только выдавалась свободная минутка.

— Сэр… — негромкий, деликатный стук в дверь вернул сэра Уолдо из фиалковой неги ванной в постылую реальность — разрешите…

Сэр Уолдо узнал голос своего адъютанта, молодого Энтони…

— Зайди, не заперто.

Когда Энтони — высокий, с кудрявыми светлыми волосами, одетый в красную куртку и облегающие кавалерийского образца бриджи, появился в наполненной паром ванной комнате, сэру Уолдо стоило большого труда оторваться от созерцания обтянутого белой тканью бугра в паху своего адъютанта…