Бремя колокольчиков (СИ)

   -  Да их много! Ведь у нас как каноны используют? Здесь читаем, здесь нет, а здесь я рыбу заворачивал. Что надо из них - то и возьмут. Вот я про что говорил... А если про епископов, тогда вот 59-е Апостольское правило: «Кто епископ, или пресвитер, или дьякон некоему от клира нуждающемуся не подаёт потребного: да будет отлучён. Закосневший же в том, да будет извержен, как - послушай - УБИВШИИ БРАТА СВОЕГО!» - во как!

Г лаза молодого дьякона блеснули.

   -  Да что ты говоришь! А я и не читал такого. У нас сейчас не то что алтарник, а и дьякон нуждающийся. У меня вон жена уже уйти грозится от этой нищеты. Дьякона сейчас, сам знаешь, и на машине бомбят, и чем только не зарабатывают, а при этом им говорят, что не должен по канонам священник или дьякон работать, должен от алтаря питаться.

   -  Во-во. То, что работать не имеешь право, тебе завсегда напомнят, а про 59-е правило никто как будто и не слышал...

После службы отец Глеб хотел быстренько, бочком, смотаться из храма, пока никто и ничем не загрузил. Но одна прихожанка все-таки отловила его у выхода.

   -  Батюшка, вы мне обещали квартирку сегодня освятить вечером.

   -  Да? Вы знаете, я очень устал сегодня, может перенесём? Вам ведь не срочно... Никто ж не умирает?

   -  Да как же?... У меня сын... болеет... И вообще мне очень тяжело... -она заплакала, - жить не хочется-я-я... Вы б освятили квартирку, может, я хоть спать смогу...

Глеб посмотрел на неё повнимательнее. На простую истеричку она не была похожа, да и видел он её не первый раз, исповедовалась как-то у него уже, кажется, то есть не захожанка.

   -  Ладно, подождите, сейчас я соберусь.

Квартирка оказалось недалеко. Маленькая двушка в доме 70-х на первом этаже. За дверью слышна музыка. Прихожанка открывает дверь.

«Дорз! Давно не слышал...» - вздохнул про себя Глеб.

   -  Это у вас кто музыку слушает?

   -  Сын, батюшка. Я бы очень хотела, чтобы вы с ним поговорили. Он у меня... наркоман... А музыку сейчас попрошу его выключить. Коля! Батюшка пришёл, квартиру святить будет, ты музыку выключи! Выйди поздороваться!

Из комнаты вышел парень лет за двадцать вполне здорового вида. Больным или наркоманом с виду его назвать было трудно.

   -  Здасьте!

Глеб протянул руку.

   -  Здравствуйте, мы сейчас квартиру освящать будем, вы не хотите помолиться с нами?

   -  Ну... Я не верующий, вообще-то, но со свечкой постою, если надо...

   -  Коль, ну что ты говоришь? Ты ж с детства в церковь ходил... - вмешалась мать.

   -  Ладно, ма... Сказал постою, ты не волнуйся...

Священник следил за Колей во время освящения. Тот стоял и держал свечку совершенно безучастно. Чем-то этот парень понравился Глебу, хоть он никак не мог понять чем.

После освящения поставили чайник, Коля ушёл к себе, закрыл дверь.

   -  Батюшка. Попейте с ним чай, поговорите, может, он вас послушает?

   -  Он сам-то не против?

   -  Нет, что вы? Мы договаривались с ним... Коля! Батюшка с тобой чайку попьёт! Пусти его.

Дверь открылась. Чайник и две чашки, конфеты с баранками были принесены и оставлены.

   -  Я пойду, - пожилая женщина вышла и закрыла за собой дверь в комнату.

Священник подошёл к столу, на котором были рассыпаны кассеты. Один Дорз - больше ничего.

1 Л/Г

   -  Что, Николай, собрались вслед за Джимом ?

   -  Да, - ухмыльнулся Коля, но как-то спокойно, без вызова, демонстрации или пафоса.

   -  Вы думаете это выход?

   -  Выход? Не знаю, но это честно... Я, знаете, тоже верующим был, мама меня ведь с детства в храм водила... А потом я не зону попал. Там мужики быстро объяснили, как что в жизни происходит, а не в сказках. Этот мир ^[120] слишком жестокий, чтобы здесь было место всему этому... святому... Добрый Бог не смог бы это терпеть...

   -  Но Господь Сам страдал...

   -  Ну и что? Теперь все от этого страдать должны? Ладно, не начинайте. Понимаете, я мать люблю, и мне её жалко. Она даже не знает всё, что я делаю... Она попросила, чтоб я поговорил с вами, вот я и говорю... А переубедить меня вы не сможете, я слишком много видел...

   -  Но и другие видели - и от этого к Богу приходили...

   -  Знаю, а у меня не так... Вообще, не тратьте силы, зря это всё... Я много чего плохого сделал... иконы крал и продавал на дозу...

   -  И это вы называете честным выходом?

   -  Нет... Джим иконы не крал... И, вообще, честно сгорел, не обманывая никого... А вы никого не обманываете? У вас всё честно?

   -  Нет... - потупился Глеб, - знаешь, но Христос тоже не я... и не мы, в смысле люди из церкви... Думаю, вполне можно считать то, что ты мне сказал про иконы... и про себя... как исповедь. Я могу прочесть молитву разрешительную, думаю, тебе станет легче, что-то новое более светлое может открыться...

   -  Да пойми ты, поп, не верю я! А врать не хочу... Не, ты нормальный и всё такое, но я НЕ ВЕРЮ!

Глеб шёл по улице, представляя, как эта несчастная прихожанка будет хоронить своего единственного сына, ушедшего в открытую Джимом Моррисоном дверь. В голове крутилось: Riders on the storm^[121]...

Отпетые священники

Вот тогда и настал,