Бремя лишних (За горизонт 2)

Комок перьев футуристической раскраски притомился настолько, что особо не трепыхался, когда я подхватил его и посадил на рюкзак. Птица оказалась куда легче, чем мне представлялось, исходя из его размеров — полкило, может чуть больше.

— Долбанёшь меня клювом по затылку, разом забуду про нашу крепкую дружбу, и полетишь ты под гору японским камикадзе.

Клюв моего пёстрого друга не хуже чем у курицы гомоэротично раздвигающей тощие лапы на гербе Соединённых Штатов. А кривые коготки, так и вообще, острые, как хирургические иглы.

— А если нагадишь на меня, судьба камикадзе покажется тебе очень завидной кончиной.

То ли гадить птице было нечем, то ли выделительная система утроена иначе, нежели у земных птиц. Но чистота моей экипировки не пострадала. И клювом в темечко я тоже не получил. Птица спокойно ехала на мне до перевала. Да и после перевала тоже.

С высоты выше птичьего полета, птиц свидетель — он–то на такой высоте летает так же, как топор плавает, открывается радующая глаз панорама. Строго к западу от перевала, рельеф постепенно понижается, километров через пятнадцать переходя в большую продолговатую долину, раскинувшуюся между склонами окрестных гор и озером, напоминающим по форме цифру восемь (8).

Зато вот путь на юг перекрывает скальная гряда, покоить которую достойно хорошо экипированных и обученных альпинистов.

А мы с птицем пешеходы.

— Птиц, есть мнение, что пора уже дать тебе партийный псевдоним.

На звук моего голоса птиц обычно что–то курлыкает, на своем птичьем.

— Был такой гражданин Сильвер. Джон Сильвер. Не слышал? Неудивительно, сам–то он — как и я, нездешний. Да еще, к тому же, и головорез, каких поискать, в свете последних событий и я не агнец. Но дело по большому счету не в нем, а в его попугае. Том самом, что голосил — Пиастры! Пиастры. И рому–рому!

Хотя про ром я не уверен.

Как же звали его попугая?

Вроде Флинт.

Или капитан Флинт.

Но ты — птиц, тянешь максимум на юнгу, посему будешь просто Флинт.

В этот момент мне пришлось прыгать по камням и сидящую на рюкзаке птицу изрядно тряхнуло. На что она выразила свое неудовольствие.

— Согласен. Есть некоторый когнитивный диссонанс. Псевдоним–то неплохой. Но партийный псевдоним, а это же погонялово блатное. Будешь Товарищ Флинт.

На этот раз птица не возражала.

— И вообще, мы уже не выше трех тысяч, так что будь ласков — слазь с меня.

Парить вниз у Товарища Флинта получалось не в пример ловчее. Однако меня он так и не бросил, за что еще дважды разделил со мной вкусненькую галетку.

До озера оставалось пару километров по почти ровной долине и примерно с километр по пологому склону, поросшему крупными хвойными деревами, лишенными веток в нижней части, зато с очень развитой кроной. Под деревьями все застелено ковром опавших с деревьев длинных мягких иголок. Местами через ковер хвои пробивался подлесок и кустарники, но движению это не мешало. Я перестал думать, как избалованный цивилизацией турист, где–нибудь в южной части Альп.

Еще бы мясца подстрелить.

— Товарищ Флинт, как вы относитесь к мясу? А к шашлычку?

Мой голос спугнул жиденькое стадо копытных, притаившееся между стволов. Не знакомые с человеком и неизменным спутником огнестрелом, похожие на косуль, зверюшки отбежали метров на триста. Чем и ограничились.

Шумный пришелец, не преследует. Так чего ломиться, куда глаза глядят. Вокруг горы, камни, можно и ногу сломать.

Я передёрнул затвор, скинул крышку с прицела. И начал подкрадываться.

Животины подпускают меня метров до ста, потом лениво отбегают. Цикл повторяется, но в этот раз я уже знаю дистанцию и готов стрелять.

Прицел перебирает жертв, беспечно пасущихся на фоне водяной глади озера.

Много мне не съесть, и большая косуля мне не нужна. Хватит и маленькой, к тому же у нее мясо мягче.

Прицел выбирает, стоящую опустив голову к траве молоденькую животинку. Палец касается спускового крючка.

Чуть полторы сотни метров. Неподвижная цель. Не попасть — грех.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Неестественный для леса щелчок предохранителя, спугивает стадо, и оно вяло убегает, скрываясь за понижением рельефа.

Стрельбы не будет.

В прицел попала не только косуля, но и противоестественно яркий блик на берегу озера. Тысяча к одному, так может бликовать исключительно искусственный предмет.

Значит — долина обжита, и совсем не факт, что ее обитатели будут мне рады.

Напишись, выливаю воду из пластиковых бутылок. Ручьев вокруг стало не в пример больше, и проблема воды пока отпала. А вот бульканье и три кило лишнего веса мне сейчас лишние. Захочу пить обойдусь водой из фляги.

На ходу сбиваю ладонью огромную стрекозу и бросаю настырной птице. Товарищ Флинт зажал тушку стрекозы в когтистой лапе и активно принялся склевывать халявные калории.

— Ешь обстоятельно, не торопись, а то подавишься или запор будет, — пожелав птице приятного аппетита быстро удалось от места его трапезы.