Бремя секретов

Марико начинает что-то тихо напевать. В солнечных лучах блестят ее седые волосы. Вдыхая тонкий запах мыла, я ловлю себя на ощущении, что все это уже однажды было со мной. Я останавливаюсь.

— Что случилось? — спрашивает Марико.

— Нет, ничего, — отвечаю я, запинаясь.

Мы идем дальше. Вокруг тишина. И ни души. Слышен только шум реки. Вдруг Марико спрашивает:

— Ты знаешь историю васуренагуса?

— Историю васуренагуса? — повторяю я.

— Да. Знаешь, откуда произошло название цветка?

— Нет. А что?

— Один средневековый рыцарь, — рассказывает Марико, — прогуливался со своей возлюбленной по берегу Дуная. Рыцаря звали Рудольф, а его даму — Бельта. Она заметила на берегу маленькие голубые цветы, и ей очень захотелось такой букет. Рудольф спустился к реке. Собирая цветы, он упал в воду. Он пытался плыть, сопротивляясь быстрому течению, но напрасно. Бельта перепугалась. Бросив ей цветы, рыцарь крикнул: «Не забывай меня!» — и скрылся под водой…

Слушая эту историю, я вспомнил Омск и реку Иртыш, на берегу которой росли незабудки. И молодую женщину, которая танцевала с венком на голове. А возле нее резвился мальчик. До меня снова доносятся звуки балалайки.

— Грустная история! — говорю я Марико.

Мы садимся на деревянную скамейку и смотрим на реку.

Марико молчит. Взгляд рассеянный, устремленный вдаль. Я даже не знаю, о чем она думает. Но знаю, что у нее много воспоминаний о той жизни, которая была до нашей встречи и о которой она не хочет рассказывать никому. Глаза у нее чуть влажные от слез. Мягко обнимаю ее за плечи. Она прижимается ко мне. Глажу ее руку. Она сидит, плотно сжав колени. «Марико, а ведь я тоже „сомнительного происхождения“», — мысленно говорю я. Чувствую, как тепло ее тела проникает внутрь меня.

Закрываю глаза. И вот я гребу против быстрого течения. В лодке Юкио и Марико с букетом голубых цветов в руках. На берегу священник, женщины и дети из церкви, они кричат: «Господин Такагаши!» — и размахивают руками. Малыши, священник, госпожа Танака… Потом я замечаю, что к ним подходит еще одна женщина. На ней кимоно с фиолетовыми узорами. Позади бежит маленький мальчик. «Соно!» — зову я ее.

ХОТАРУ

I

В небе клубятся тяжелые дождевые облака.

Стоя у окна, я смотрю на них — недвижные, точно скалы. Громко стрекочут цикады. Изнуряющая духота. Только что закончился сезон дождей.

Одеваюсь и выхожу из дома: сегодня я еду к родителям, где меня ждет Обасан. Теперь она почти не встает с кровати. Родители говорят, она вряд ли протянет до осени.

Я живу в Токио. Учусь в университете. Сейчас летние каникулы. В первой половине дня я работаю в цветочном магазине. После обеда иду в библиотеку и занимаюсь там, потому что в квартире слишком жарко. Готовлюсь к экзаменам, предстоящим в сентябре. По выходным езжу в Камакуру к родителям — они заботятся об Обасан. Уговариваю их сходить куда-нибудь вместе. Мои старшие сестра и брат тоже живут в Токио. В последнее время они целыми днями заняты на работе, и им редко удается навестить Обасан. Родители благодарны мне за помощь.

Обасан восемьдесят четыре года. С прошлого декабря ее здоровье заметно ухудшилось: поскользнувшись в саду, она ушиблась головой и сломала ногу. Она была слишком слаба, чтобы выдержать операцию, и, когда ее мучили боли, она принимала лекарства. У нее пропал аппетит, она стала плохо слышать, и день ото дня силы ее убывали. Нас беспокоило ее здоровье — не только физическое, но и умственное: у Обасан начались галлюцинации, которые продолжались несколько недель.

До сих пор помню, как это произошло в первый раз, три дня спустя после несчастного случая в саду.

Обасан лежала в кровати. Я складывала белье на столе в углу ее комнаты. Вдруг она окликнула меня: «Цубаки, смотри!» — указывая на раздвижные стеклянные двери, которые вели в сад. Ветер кружил хлопья снега. «Что там, Обасан?» — «Хо-та-ру», — ответила она, четко выговаривая каждый слог. «Не может быть!» — возразила я. Но она сказала серьезно: «Приглядись-ка получше!» Я была озадачена. «Красота какая!» — воскликнула она и начала напевать детскую песенку: «Хо… хо… хотару кои…» «Летите скорей сюда, светлячки! На чужом берегу вода солона, а у нас — сладкая! Летите сюда, светлячки!» Потом она замолкла и сказала: «Жестокая песня! Это же обман! Цубаки, смотри не утони в сладкой воде».

Несколькими днями позже отец услышал, как Обасан кричит: «Она там!» — «Она? О ком ты?» Не обращая на него внимания, Обасан снова воскликнула: «Она идет мимо дома. Куда она собралась в такую рань?» Отец все же спустился в сад, но никого не заметил. То же самое произошло в присутствии сестры и брата. Услышав возгласы Обасан, они принялись искать ту, о ком она говорила, но напрасно. «Тебе все привиделось, Обасан!» — сказали они ей.