Бремя стагнатора

Швед кивнул. Картина, нарисованная командиром все еще стояла у него перед глазами. И напрочь отказывалась вписываться в спокойный, давным-давно застоявшийся мирок добропорядочного, хотя и несколько непоседливого упсальского бюргера. Конечно, с тех пор, как Свен записался в переселенцы и поднялся на борт шаттла «Новой Геи» ему довелось увидеть много непривычного. А то и поучаствовать в этом. Он даже подрался пару раз в баре с израильскими колонистами, что взяли моду обидно дразниться каким-то «гитлерюгендом». Но и там все же обошлось без кровопролития. Не говоря уж о смертях и увечьях…

Конечно, на Надежде случилось уже несколько убийств, люди гибли в результате несчастных случаев. Но это же там, неизвестно где, по телевизору, далеко от тебя самого…

«Хорошо смотреть тревожные новости и кровавые боевики, представляя себя крутым парнем из спецотряда „Ай-Тим“. Можно копировать фразы любимых супергероев, бравировать якобы близким знакомством с оружием и смертельной опасностью. „Представляете, вчера в дом соседа влезли грабители! Припугнули его, связали и вынесли все подчистую. Жаль, что они не ко мне попали. Пристрелил бы ублюдков!“

Ну а вдруг на самом деле придется? Разрядить смертоносную игрушку, что в клочья разносит мишени, в живое ? Да еще вот так – убить абсолютно холоднокровно, находясь в безопасности за несколько километров. Казнить. Без приговора и суда взять на себя право оборвать человеческую жизнь.

Да, конечно, этот гильдейский географ вроде бы не наш, не землянин, даже, наверное, не совсем человек… – Свен заметно смутился, помотал головой. – Боже мой, о чем я думаю! Какие-то расистские бредни, прямо. Только бы Игорь не догадался!»

Сделав вид, что полностью поглощен дорогой, Игорь украдкой наблюдал за ним. «Пусть помучается парень, пусть подумает». О самом важном Квашнин умолчал специально. К этому каждый новый агент ТС должен придти сам.

Тайная Служба гордится тем, что еще ни один человек не погиб от ее руки. Ни один! Будь он землянин или местный. Никаких различий, никаких граждан второго сорта. Местные – такие же люди, как и мы, и убивать их не дозволено никому. Иначе можно дойти черт знает до чего. До геноцида, например.

– Да и что нам даст смерть Иррабана? В Империях и раньше знали о землях Западного материка. Наш географ всего лишь объединил знания в систему и попытался разработать основы межконтинентальной навигации. До сих пор единственное, что удерживало местных от экспансии – это океан. Ведь переселение на новые земли совсем не обязательно происходит с ведома и одобрения центральной власти. Знаешь, в свое время у нас в Сибири появлялись целые поселения из крестьян, сбежавших на восток в поисках свободных земель. И ничто не могло их удержать – ни угрозы и казни, ни пограничная стража. То же самое могло быть и здесь. Опять же с запада доходили бы вести о развалинах древних городов, а значит – о возможных сокровищах, они как на веревке потянули бы на новый континент многие тысячи искателей приключений. Благо от них тут отбоя нет. Но между ними, – Игорь махнул рукой в сторону, – и нами лежит девять с половиной тысяч километров бурного и непредсказуемого океана. В нем надо ориентироваться, знать рифы и глубины, течения и опасные места. Ложа в свое время предприняла несколько экспедиций вдоль побережья. С известной натяжкой их можно назвать гидрографическими. Полученные данные до сих пор хранятся в тайне от имперских географов. Кое-какая информация есть у моряков и астрономов. Главное сейчас – не дать им суммировать свои сведения, не дать обменяться результатами наблюдений, портовыми архивами, в которых не только одни пьяные россказни о морских чудовищах, кораблях-призраках и прочей ерунде. Внимательный и не ленивый читатель найдет в них достаточно сведений о течениях, рифах, неразведанных островах и в том числе, я тебя уверяю, о странных видениях и звуках на западе, о маслянистых разводах на поверхности воды, обрывках неизвестных материалов. Таким читателем мог стать Иррабан, благо у него есть имя, влияние, покровительственное внимание Ложи, а если бы мы не вмешались, то, возможно, и самого Гравандера. А император, кроме всего прочего – это еще и безграничный доступ в любые сол­маонские архивы. Поэтому важно отвлечь Иррабана…

– То есть занять более насущной задачей. Например, спасением собственной жизни?

– Хотя бы и так! А заодно столкнуть между собой имперцев, пусть думают, что противная сторона мечтает заполучить их законную добычу. И не забудь: сейчас младший сын рода кин Лахья – единственный, кто всерьез занимается этой проблемой. Его выводы и данные несомненно уникальны, тщательно отобраны и проверены, что не делал никто и никогда раньше, мало того Иррабан хранит их, как зеницу ока, надеясь продать подороже. Копирует их сам, в мастерскую переписчиков не отдает и даже словом не упоминает в своей многочисленной переписке с коллегами.

– Ну и отлично!