Бремя страстей

Не чувствуя под собой ног, Деррик кинулся в дом. Ему пришлось встать на стул, чтобы дотянуться до висевшего в кухне настенного телефона. Он набрал «ноль» и только тут по­чувствовал, что обмочился — по ноге стекала тоненькая струйка.

— Пожалуйста, вызовите «скорую по­мощь», чтобы они спасли мою маму,— за­хлебываясь от слез, пробормотал он, но жен­щина на другом конце провода не услышала ничего, кроме рыданий.— Она умирает! Она умирает!..

Даже теперь, спустя десятилетия, его неиз­менно охватывала смутная тревога, когда он вспоминал события той страшной ночи. Сколько бы Деррика ни уверяли, что он не виноват в том, что не смог назвать адреса — чего с него взять, он был всего лишь малым ребенком, — сам Деррик так и не простил себе того, что случилось. Не простил ему и отец. С того самого дня Деррик почувствовал, что в отце произошла перемена: сын перестал быть для него самым-самым. Он обратил заботы на дочь — точную копию матери.

Деррик подсознательно стремится вернуть расположение отца, привлечь его внимание, используя для этого любые поступки— и хо­рошие, и плохие. Плохие, похоже, оказывались куда более действенными, не говоря уже о том, что совершать их было гораздо легче. Хотя его по-прежнему готовили в преемники Рексу Бью-кенену, но прежней любви от отца он больше не видел. Не было того обожания, которым прежде окружали его Рекс и Лукреция. В ту самую ночь, когда Бог забрал у Деррика Бью-кенена мать, у него не стало и отца.

Глава 22

Освальд Свини подтвердил опасения Кэс­сиди. У Маршалла Болдуина не оказалось ни­какого прошлого. Не было у него ни детства, ни отрочества, не было первой любви — вооб­ще ни черта не было. Не было ни родителей, ни благообразной бабушки или сестры, о которой все забыли, или школьного учителя, который бы его вспомнил.

— Представляете! — слышимость была превосходной, хотя Свини звонил с Аляски. — Этот парень как будто появился на свет сразу в возрасте девятнадцати лет или около того. Я проверил архивы в Калифорнии, и знаете что? В пятьдесят восьмом году в Глендейле родился некий Маршалл Болдуин, однако, ко­пнув глубже, я выяснил, что спустя полгода он умер. Это называется «смерть в колыбели» — синдром внезапной смерти. Разговаривал с его матерью — она живет во Фресно.

У Кэссиди сжалось сердце. Новость не уди­вила ее — примерно то же самое она слышала и от Майкла Фостера, а это означало, что и Билл Ласло, у которого имелись свои ис­точники, скоро будет располагать этой же ин­формацией.

—   И вы не смогли больше найти ни одного человека с таким же именем?

—   Попадались, но я проверил: все отпада­ют— живые или мертвые. А вот ребенок из Глендейла — прослеживается нечто общее.

О Боже!

—   Я бы не удивился, если бы оказалось, что Болдуин и Бриг Маккензи — одно и то же лицо.— Свини точно читал ее мысли.

—   Вот как?..— Во рту у нее пересохло, и она с трудом шевелила языком.

—   Впрочем, не может быть и речи о порт­ретном сходстве, особенно принимая во вни­мание тот несчастный случай.

—   Несчастный случай? — рефреном повто­рила она.

—   Ну да. Который произошел с Болдуи­ном. Что-то там заело в станке, кусок дерева отлетел и ударил ему в лицо. Пришлось делать операцию. Как бы там ни было, это еще не доказывает, что этот малый и Маккензи — одно и то же лицо. Хотите, чтобы я этим занялся?— с готовностью предложил Свини, точно гончая, которой не терпится пуститься по следу.

— Нет, благодарю вас. Вы и так сделали более чем достаточно. Не могли бы вы при­слать мне счет?..

— Разумеется.

Она повесила трубку и, подняв голову, на­ткнулась на насмешливый взгляд Билла Ласло, который, прислонившись к перегородке, на­блюдал за ней со своей обычной самоуверен­ной улыбкой.

— Плохие новости? — спросил он.

— Самая плохая новость — это ты, — па­рировала Селма, появляясь из-за перегородки. Она как могла оберегала Кэссиди от нападок репортера.

Не обращая на нее внимания, Ласло рассе­янно взял со стола Кэссиди пресс-папье.

— У тебя такой вид, словно ты только что повстречалась с привидением.

— Что тебе надо, Билл? — устало спросила Кэссиди.

— Подтверждение!

- Чего?

— Что Маршалл Болдуин на самом деле являлся Бригом Маккензи…

— Я ничего об этом не знаю.

— …Что Маккензи устроил пожар номер один. — Ласло отогнул один палец, — и пожар номер два. — Он отогнул еще один палец.

— То, чем ты занимаешься сейчас — это создание новостей, а не их интерпретация.

—   Ты не хуже меня знаешь, что он присут­ствовал на обоих пожарах. Не похоже на прос­тое совпадение, ты не находишь?

—   Я ничего не нахожу. У тебя нет фактов, Билл. Одни догадки. Насколько я знаю, «Тайме» не публикует домыслов.

—   Но это же очевидно! Все думали, что Джон Доу и есть Бриг Маккензи, а потом появилась эта версия с Болдуином. По-моему, кто-то хочет сознательно напустить побольше туману. Главный вопрос — почему твой муж лжет.

—   По какому праву ты утверждаешь, что…

—   Передай ему, что я загляну.

—   Он не будет разговаривать с тобой.

—   Будет.

—   Каким образом? Под пытками?

—   Ну и жизнь! — буркнула Селма. — Идем, Кэссиди. Пора проветриться.