Бремя тела

Надя встала и долго искала под кроватью свои тапки: «От этого пива весь вечер, наверное, буду бегать. Сколько говорю себе не брать пиво, всегда забываю. Вот засада», — прокряхтела она и выбежала из комнаты, чтобы, вернувшись, уже не вспомнить ни предмета разговора, ни кипевших незадолго до этого споров.

Ксения не любила вечера в общежитии, когда было нечем заняться и толком некуда пойти. Слоняться по городу без цели было не в ее правилах. Все было готово к отъезду домой на каникулы: сдана на отлично сессия, улажены все дела, куплены билеты и гостинцы. Она должна была уезжать через два дня — это время тянулось тягостно, казалось, пытаясь отодвинуть на более поздний срок свидание с родными и отдых в знакомых с детства местах.

Прогулок по душным и запыленным улицам Ксения избегала: лишь несколько раз вечерами совершила длительные вылазки по набережным Обводного канала, мечтая дойти и увидеть Финский залив. Но каждый раз, когда залив уже виднелся вдали, Ксения была уже настолько уставшей, что без сожаления поворачивала назад. Мороженое, купленное по дороге, ее уже не радовало и хотелось только поскорее добраться до общежития и порядком поднадоевшей комнаты, где царила пусть и относительная, но все же прохлада.

Время проходило в чтении новых книг и перечитывании давно знакомых — их Ксения проглатывала за несколько часов, бегая глазами по страницам и спотыкаясь лишь на длинных описаниях, в которых не было никакого действия. Сборы вещей и дискуссии с Надей тоже помогали скоротать время — и так продолжалось до дня, предшествовавшего тому, на который был запланирован отъезд Ксении домой.

День накануне отъезда был самым обыкновенным днем. И начался он для Ксении совершенно обыкновенно. Тягостное раннее пробуждение от духоты и от того, что вокруг светло. Вполне привычное «Доброе утро», вслух обращенное не только к Наде, которая обычно еще вовсю спала, но и к черному пятну, с существованием которого Ксения свыклась. Обыкновенная прогулка до душевой, затем возвращение обратно в комнату, поход на кухню.

От банальности не осталось и следа, когда примерно в полдень в дверь постучали уже знакомым Ксении условным сигналом. Надя наводила марафет на своем лице, подводя ресницы, и с привычным равнодушием в интонации крикнула: «Сашка, заходи».

— Здарова, — в дверях показался Саша. Он был одет в какие-то странные застиранные шорты, такую же застиранную белую майку и синюю кепку. Его образ никак не вязался с тем, в какой себя приводила Надя. — Не ждали, да?

— Ага, как же, не ждали! Скажи еще, дверью ошибся. Случайно так проходил, ломился во все, но только здесь оказалось открыто, — Надя захлопнула пудреницу с зеркалом и спрятала ее и тушь для ресниц в косметичку.

— Подруженция твоя тут? — загадочно спросил Саша.

Ксения с удивлением подняла глаза от книги. Зачем она вдруг понадобилась парню соседки по комнате, да еще и так, чтобы интересоваться ею совершенно в открытую? Ксении было гораздо привычнее состояние, когда она никого не трогает, и не трогают ее. Это такой принцип жизни: веди себя тихо и спокойно и наслаждайся покоем и свободой.

— А куда мне деться? — ответила Ксения, предчувствуя, что о ней вспомнили неспроста.

— Слышь, Надька, я тут подумал… — Саша заржал, уже стоя в комнате и закрывая за собой дверь.

— Ты? И подумал? Да неужели! — Надя рассматривала кроссовки и сандалии, решая, что все-таки лучше надеть. — Это просто событие! Об этом по телеку должны рассказать. Сашка подумал! Ура!

— Да, представь себе! Подумал! Помнишь, мы собирались твою подругу кое с кем познакомить?

— С Ксивой что ли?

— Точняк, — Саша снова ржал, почесывая шею, покрытую то ли загаром, то ли толстым слоем темной грязи. — С Ксивой.

Тут Саша открыл дверь и махнул кому-то рукой: «Двигай сюда, давай резче, хватит по углам слоняться, как будто вообще не свой». Ксения мысленно засмеялась, представив себе, кто к ним в комнату в следующее мгновение ввалится. Да и кто это мог быть? Такой же, как Надя и ее парень любитель пива, коктейлей из баночек, посиделок неизвестно где и с кем, бурного секса в мало подходящей для этого обстановке? Нет, ни Надю, ни Сашу Ксения не осуждала. Да и зачем? У них своя жизнь, у нее своя. У них одни устремления, у нее другие. И манеры у них совершенно разные. И вкусы, и стиль, и все остальное. Да и почему обязательно все должно быть одинаково, как под копирку? Одинаково, по шаблону, безлико и неприметно.