Бремя власти

— Скорее всего, так и есть, — наконец сказал он. — Эдмунд, помнишь Урк’шахха, того дхарга, которого привозили в Хартворд?

— Ещё б забыть, — кивнул юноша.

— Так вот: он был великим шаманом орочьего народа, и я слышал его имя задолго до того, как встретился с ним воочию. А это значит, что поколение тех, кто живет за Стеной постоянно, на протяжении долгого времени сосуществует одновременно с одним и тем же поколением людей. Я ничего не могу сказать наверняка, но, может быть, в дневнике Яго мы найдём какой-нибудь намёк?

— Слишком умно всё это для меня, — недовольно пробурчал Гуго. — Вы мне ясно скажите: я не превращусь в седого старика, когда мы отсюда выйдем?

Миртен с Эдмундом расхохотались. Ирмио фыркнул.

— Вряд ли, — сказал маг, — да и не собираемся мы быть здесь долго. Найдём хижину Яго — и обратно.

— Точно, — с серьёзным видом покивал головой Эдмунд. — А когда обратно будем выходить, я вылезу первым, и прокричу тебе, как оно там, постарел, или нет. Если совсем всё плохо, придётся тебе, друг, обратно в хижину топать. Будешь жить за Стеной, но зато вечно молодым.

Гуго скривился.

— В жизни не слышал более смешной шутки, — выразительно произнёс он.

Еще раз беззлобно посмеявшись над такой перспективой, друзья принялись укладываться спать.

— Я сторожу первым, — сказал Эдмунд.

* * *

Сидя возле затухающего костра, Эдмунд кутался в плащ и бездумно ворошил палкой угли, вглядываясь в причудливые огненные узоры. Его окружала кромешная темнота: полной луне полагалось висеть прямо над головами путников, но плотная завеса облаков не пропускала ни грана света, и только крохотные всполохи молний, пробегавших по куполу — красные, синие и бледно-зелёные, — обозначали то место, где между кронами огромных деревьев должна виднеться небесная твердь.

Было холодно — настолько, что это никак не вязалось с яркими цветами, густой травой, в ночи казавшейся почти чёрной, и лёгким ветерком, который где-то высоко-высоко шевелил мириады листочков. Холодно. И очень тихо.

Эдмунд вздрогнул и напрягся, как будто пронзённый внезапно появившейся мыслью. Дьявольщина, слишком холодно. Словно услышав его мысли, на локте приподнялся Ирмио.

— Что-то не так, — прошептал он, медленно оглядываясь кругом, но за маленьким красноватым кругом света, который отбрасывали тлеющие угли, не было видно ничего.

— Сир Эдмунд… — тихо позвал маг, глядя куда-то мимо него, в лесную чащу.

— Мастер?…

— Где Бремя?

Не отрывая взгляда от темноты, юноша нашарил свою сумку и запустил туда руку, с изумлением выпустив из груди воздух.

— Что?

— Очень холодный, мастер. Очень…

Маг Воды поднялся и осторожно сел, глянув в сторону лежащей фигуры Миртена.

— Миртен…

— Я не сплю, я слышу, — немедленно отозвался тот.

— Свет…

В ту же секунду из рук их обоих в небо вырвался и застыл в нескольких футах над их головами целый фейерверк мелких светящихся сфер, в мгновение ока осветивший всю поляну.

Между толстыми стволами деревьев застыли тени. Десятки теней. Слегка колеблясь, они висели над землёй, распространяя вокруг себя морозное дыхание. Чернее чёрного, как будто одетые в длинные рваные плащи с капюшонами, из глубины которых на путников, не отрываясь, смотрели мёртвые дыры глазниц. Целая армия теней. Они заполоняли собой всё пространство, сливаясь в кромешной темноте с мраком ночной чащи. При свете сфер они зашевелились и подались вперёд; над лесом появился и стал нарастать невыносимый свист.

Все четверо вскочили на ноги, встав плечом к плечу. Эдмунд держал Бремя Власти, дрожа всё сильнее и сильнее; другой рукой он прикрыл свои глаза.

— Они кричат, — с усилием проговорил он, — кричат…

— Что? Пусть каждый возьмётся за камень! — скомандовал Миртен.

Как только их пальцы коснулись Бремени, чудовища отшатнулись, а в уши людей ворвался звенящий шёпот:

—  Отдай, отдай, отдай…

— Чёрта с два, — откашлявшись, хрипло сказал Гуго.

— Нет сил терпеть, — прошептал Эдмунд; колени его подкашивались.

— Даже и не вздумай… — рявкнул Гуго и обхватил его пальцы, прижав их к Бремени. Эдмунд, пошатываясь, постоял пару мгновений, и мешком упал на землю. Его еле успели поддержать; все вместе присели на корточки, стараясь не допустить того, чтобы рука их товарища выпустила камень.

Тенизаволновались; от безумной дрожи их желеобразных тел начало рябить в глазах. Они дёргались взад и вперёд, свистя, проплывали друг через друга, копошась, как муравьи в муравейнике, на который кто-то плеснул кислотой, и заглядывали в лица людей пустыми дырами глаз. Но путников будто окружал невидимый щит: всего лишь на расстоянии двух-трёх вытянутых рук чудовища останавливались, шипя, и отплывали назад, продолжая своё хаотичное движение.

— Слава богам, — прошептал Миртен, — Яго был прав. Бремя Властизащищает… Что с Эдмундом?

— Жив, — ответил Ирмио, приложив ладонь к его сердцу. — Только бьётся очень медленно. И ещё медленнее… словно он замерзает.

— Чёрт! — в сердцах крикнул Гуго. — Этак он до утра не протянет. А ну-ка, я их сейчас…

И он свободной рукой принялся вытягивать меч из ножен.