Бремя Власти

Упустить такой шанс генерал конечно не мог. Сейчас Прохор не глядел на то что происходит на позициях возле его рубежа обороны. Для него исчезли Рязанский, Московский, Псковский и Новгородский полки, остался только враг, которого нужно уничтожать всегда и везде, любым способом без пощады и жалости.

Вот отступили за спины братьев последние пары мортирщиков и теперь ничто не мешает витязям стрелять.

— Беглый огонь! Пли! — приказал Митюха, гарцуя чуть позади центра строя. Загудели горны, вмиг оживились витязи и тут же послышались первые слитные залпы — при такой команде вести корректировку огня отдавалось ротному, а непосредственно направлять огонь уже сержантам, благо что в каждой пятерке бойцов есть капрал, свободно следящий за боеготовностью своих воинов.

На губах генерала заиграла, ему вспомнилось, что еще не так давно он стоял перед строем, под палящими лучами южного Солнца и даже не замечал, как о кирасу рикошетят стрелы грязных степняков. Теперь же война другая, да и звание иное, а уж о мозгах и говорить не следует — рисковать головой понапрасну нельзя, эту истину в Митюху Старший Брат вбил до конца жизни.

Между тем противник все же сумел приблизиться настолько, что в строну корпуса все же прозвучали первые пока еще куцые редкие залпы. Вскрикнул молодой витязь, Прохор оглянулся и узнал в нем шестнадцатилетнего Ваньку Ладейщикова, боец из него так себе, но вот как столяр уже успел себя проявить.

'Неужто убили?' — не поверил Митюха.

Но нет, вон подняли.

'Ранен, правое плево в крови, видать пуля срикошетила от кирасы, может только задела, и кость не повреждена…' — сразу оценил генерал, но отвлекаться в начале боя — ошибка непростительная, поэтому тут же переключился на происходящее на поле боя.

Врагов будто бы и не убывало! Сколько не убивали, а их все пребывает и пребывает, словно головы с змея, что сторожил Калинов Мост. Да только и своего огонька у руссов имеется изрядно.

Мортирщики, заняв позиции в тылу тут же приступили к бомбардировке наступающих шеренг противника. Новые хлопки взрывов на правом фланге зазвучали чаще. Колпаки стреляли на износ, стволы уже начали дымиться, того и гляди очередной снаряд взорвется прямо внутри орудия. Прохор уж хотел кликнуть зарвавшихся артиллеристов, но те и без него все видели, да и разбирались в своем деле не в пример лучше, так что бочки с уксусом, для охлаждения, уже катили к пушкам.

Разбившись повзводно, роты стали вести перекрестный огонь по атакующему противнику. Но как бы отлично не действовали витязи — враг не отступал и вот уже в трех местах сумел вступить в рукопашную! Если бы не рогатки, предусмотрительно выставленные перед строем, то дело могло окончиться трагедией, ведь вместе с пехотой на корпус обрушился ни с того ни с сего кавалерий противника. Да не какие то там оголодавшие степняки, а закованная в латы польская гусария. Видно враг все же сделал выводы из первых дней сражения, вот и решил попробовать на зубок самых низкорослых русских воинов. Но просчитались вражины и град пуль отогнал зарвавшихся панов, но проблемы не решил — эскадроны все же нашли лазейку и ударили на стыке витязей и новгородцев.

На несколько секунд воины замялись и поляки с остервенением принялись рубить ошалевших новгородцев. Русские воины пытались отбиваться, благо фузея со штыков не абы что, но толи шляхта попалась очень уж опытная, толи с этого края воины сами были малоопытные, но отбить атаку не получалось.

А к полякам уже неслась пехота, почуяв слабину в обороне противника!

Прохор все видел, даже то, что командир новгородцев — полковник Свиридов Петр Ильич, пытается помочь своим воинам, но не успевает: на его центр основательно навалился трусоватый полк саксонцев вместе с отрядом наемников Бурого Волка.

Впервые за долгое время командования Прохор ничего не мог сделать — имея под рукой свыше трех тысяч бойцов, в этой ситуации у него не было сил выделить и пары рот в помощь соратникам, ведь ослабь он собственную линию, противник прорвется. И тогда их уже ничего не спасет. Но от понимания сложившейся ситуации молодому генералу лучше не становилось. Он до крови закусил губу и единственное на что решился — отослал два эскадрона кирасир прикрытия в помощь своему правому крылу, да и то не в лобовую атаку, а только как огневую поддержку, ведь недаром у каждого из них по паре тяжелых пистолей.

Генерал чувствовал, что этот момент решающий, тот кто сдюжит — выиграет!

* * *

Принц Евгений Савойский.

Все резервы брошены в бой, даже часть обозников — самая боеспособная, и то ушла навстречу врагу. Не для того, чтобы победить, всего лишь стать живым щитом для лучших солдат, готовых сбить противника с этого проклятого холма, а потом вовсе погнать его до самой Москвы.

Фельдмаршал ни на мгновение не сомневался в победе. Да и как тут сомневаться, когда все спланировано до такой степени, что каждая фигурка-человечек ведет себя именно так как от нее и ждут.