Бремя власти (СИ)

— Ну нет, вы обязательно должны совершить туда поездку, — добродушно ответил я.-Арестовать всех присутствующих,-громко произнёс я, когда в зал вошло десяток человек охраны.-Этого что на полу, можете везти сразу на каторгу, а остальных в полицию, в камеры. Кроме, конечно, Кирилла Борисовича, который, зная закон, пытался обуздать этого придурка, но не предупредил остальных, подставляя их под наказание.

Наградив Кочубея злыми взглядами, присутствующие покинули зал под конвоем,в наручниках.

— Ты делаешь отвратительные поступки государь — в голосе Кирилла звучал яд.

— Ты сам виноват,- пожал я плечами.-Я тебе сказал, успокой придурка.Но ты решил проигнорировать это. А что касается остальных, мы сейчас пообедаем, и ты поедешь их спасать.Кроме своего друга, он уедет как минимум на месяц на каторгу.

— Игорь ладно, он перегнул,- устало вздохнул мужчина. — А с проектом то что? Ещё раз собираться будем?

— Нет,- помотал я головой.-Пускай запускают. Пока они начнут его внедрять, мы обсудим будущее работников, которые лишатся рабочего места.А остальное меня не заботит.

* * *

В роскошной комнате, окружённая дорогими вещами, сидела девушка. Комната обставлена со вкусом и изяществом, каждый предмет мебели и декора говорит о богатстве и статусеего владельца.Девушка задумчиво смотрит в окно, её взгляд устремлён на город, который простирается перед ней как на ладони.

Она размышляет о своей жизни, о том, как её жизнь скатилась по наклонной.

Девушка встаёт и подходит к зеркалу, которое висит на стене. Она смотрит на своё отражение и видит красивую, уверенную в себе женщину. Но в её глазах есть что-то, что говорит о грусти и разочаровании.

"Почему я не могу быть счастлива?"Спрашивает она себя. "У меня было всё, о чём можно мечтать. Но почему я чувствую себя такой одинокой?

Её размышления прервала открывшаяся дверь, в которую вошла её мама.

— Юль, как ты себя чувствуешь?- посмотрела она на дочь, приложив тыльную сторону ладони ко лбу дочери.

— Всё хорошо, -соврала девушка, отведя взгляд в сторону.

— Хорошо, — убрала она сразу ладонь и оглядев себя скептически в зеркале, заявила. — Странное зеркало — полнит. Нужно будет его заменить.Но раз ты хорошо себя чувствуешь, можно звать нашего друга.Он расскажет тебе план.

— Мам ты уверена?- смотря в стену, поинтересовалась девушка.

— Ну конечно, уверена. Ты станешь Императрицей, и власть будет лишь в твоих руках. Твоя детская мечта сбудется.

— Угу, мечта…- прошептала девушка.

Неприятности только начинаются

Как бы мне ни хотелось покинуть дворец в центре города в максимально короткие сроки, отъезд затянулся до вечера.

Отобедав и отправив Кирилла, спасать из тюрьмы моих гостей, я уселся в одном из кабинетов перед камином и с наслаждением пил малиновый чай, когда до меня, сквозь приоткрытое окно, донеслись крики толпы.

Удивлённо поднявшись на ноги и дойдя до окна, я с открытым ртом наблюдал за необычной суетой на улице.

На главной площади города находилась толпа митингующих людей, которые спокойно протестовали, держа в руках яркие плакаты и,крича, что-то неразборчивое.

Глядя на них, я не мог не восхититься их решительностью и волей к переменам. На плакатах были надписи, выражающие разные мнения и требования, но все они были направлены на становление лучшего общества. Некоторые плакаты содержали политические слоганы, другие — экологические требования, а третьи — вызывали к солидарности с малоимущими. Но всё это сводилось к одному требованию, выгнать меня с трона империи.

Молодые и старые, мужчины и женщины, видимо, разных социальных классов и национальностей, они все объединились ради одной цели: показать своё недовольство и стремление к переменам. Крики и окрики питали их энергию, а плакаты становились своего рода языком, через который они пытались донести своё послание.

Мне показалось, что это скопление людей напоминает большую мозаику, где каждый плакат — это крошечный мозаичный камешек, собранный вместе, чтобы создать красочное и яркое полотно. Они были разными, но у них была общая цель.

Я увидел смешение гнева и надежды в их глазах, в их решительных движениях и сильных голосах. Я понимал, что они не просто митингующие люди, они — голос гражданства, которые требовали справедливости и перемен.

— Это все люди из моего района — заметил Морозов, замирая рядом со мной.

— Почему ты так решил?— повернулся я к нему, делая глоток.

— Вижу знакомые лица, хотя одежда чужая. Дорогая. У них такой не было.

— Ты уверен?— в моём голосе было напряжение. Мысль, что на площади ряженые нищие, наводила меня на плохие мысли.

— Конечно, уверен. Слева в первом ряду с плакатом «Власть народу», Сашка Варёный. Он мне помогал следить за женщинами в гостинице.

Отправит парня на поиске Кочубея, я не успел. На площади появились солдаты и полицейские с оружием. Обрадовавшись оперативности и моргнув два раза, я стал свидетелем самый кровавой бойни в своей жизни. Полиция и армия, выстроившись в шеренги достала оружие и открыла огонь по людям.