Бремя выбора. Повесть о Владимире Загорском

Загорский ценил именно утренние часы до начала заседаний комитета или его Исполнительной комиссии, приема граждан, выезда по районам. Ранним утром он шел пешком от «Метрополя», где жил, а вернее сказать, где спал, до Леонтьевского переулка, в особняк графини Уваровой, где работал, а вернее сказать, жил. По городу он ездил па чем придется, бывало и на машине, и в пролетке, по как правило — па трамвае или на конке, имея на то особое удостоверение МК от 15 января сего, девятнадцатого года: товарищу Загорскому для проезда по городской железной дороге разрешается пользоваться билетом за № 1878. Ездить приходилось много: по заводам, фабрикам и красноармейским частям, на Пресню и на Ходынку, в Сокольники и в Лефортово, в Симонову слободу и в Хомовники. Он любил Москву всякую, прошлую и нынешнюю, Белый-город, Китай-город, Замоскворечье. Три года, с пятого по восьмой, он скитался по ее районам, агитируя, организуя, скрываясь. Живал у Рогожской заставы, жил на Божедомке, той самой, где в старину выставляли на перекрестке мертвых, поднятых под забором или в канаве, — для опознания, а потом тащили неопознанных в «убогий дом». Позже там поставили Мариинскую больницу, где служил врачом отец Достоевского. В пятом году, когда дружина Кушнеревки билась на баррикадах, в Мариинку относили раненых…

От «Метрополя» он шел мимо Охотного ряда, небывало пустынного за всю его многовековую суматошную жизнь, мимо Лоскутной гостиницы, поднимался в гору по узкой Тверской и, пройдя несколько за Моссовет, сворачивал в переулок. Внушительный, в два этажа, особняк графини Уваровой фасадом выходил в Леонтьевский переулок, а тылом — в Чернышевский. Год назад здесь размещался ЦК левых эсеров, а Московский комитет большевиков работал в гостинице «Дрезден», в белом здании напротив Моссовета. Окна выходили на Скобелевскую площадь. Чугунного генерала, освободителя Болгарии и покорителя Туркмении, уже снесли, вместо него появился огромный, затянутый красным куб Конституции, а название площади по привычке держалось. В день своего мятежа 6 июля левые эсеры перебрались в дом Морозова в Трехсвятительский переулок, под охрану полка Попова, и в Леонтьевский уже не вернулись, как, впрочем, не вернулись уже никуда.

Номера в «Дрездене» большевики заняли еще при Керенском. В октябрьские дни, когда полковник Рябцев вкуне с меньшевиками, эсерами, юнкерами и прочими р-революционными силами не пожелал уступить власть, в «Дрезден» пришли красногвардейцы и попросили комитет освободить номера на время — оказывается, из окон хорошо просматривалась, площадь через пулемет. Несколько боевых дней красногвардейцы действительно хорошо ее «просматривали», пока не разгромили юнкеров с их радетелями. Но все это было до Загорского, он в те дни еще сидел в Гримме под Лейпцигом как гражданский пленный Германии…

В семь утра можно было относительно спокойно разложить бумаги на столе по степени их срочности — распоряжения из Секретариата ЦК (знакомый почерк Ленина, Стасовой), протоколы делегатских собраний по районам Москвы (на них выбирались члены МК, ими же в отзывались), просьбы и требования с фронтов, телефонограммы, заявления, письма с заводов и фабрик, из домовых комитетов, — беззвучные, но веские, вещие голоса революции и гражданской войны, пульс Москвы, с перебоями, где-то что-то сдвинулось к лучшему, а где-то повисла угроза срыва и надо принимать срочные меры. Прикидка на день: как успеть сделать все возможное, а также и невозможное и не отчаяться, сохранить бодрость духа на завтра, и не только у себя, у других, у всех.

Чем живет Московский комитет большевиков в апреле девятнадцатого? В общем и целом — организацией, агитацией, информацией. А конкретно — выполнением решений Восьмого съезда и текущей работой.

Восьмой съезд — это прежде всего повое отношение к середняку, прочный союз с ним и «не сметь командовать!». Не случайно на пост Председателя ВЦИК сразу после съезда был избран Калинин — выходец из крестьян Тверской губернии. «Следует сделать так, чтобы во главе Советской власти встал товарищ, который мог бы показать, что наше постановление об отношении к среднему крестьянству будет действительно проведено в жизнь», — говорил Ленин на заседании ВЦИК 30 марта.

До пасхи, которая нынче падает па 20 апреля, осталось несколько дней, МК должен успеть издать особый манифест к крестьянству. Рабочие поедут по деревням на пасхальные каникулы и захватят его с собой. Таи ждут жадно каждого слева из Москвы, манифест надо тщательно продумать, взвесить тезисы.

Новое отношение к буржуазным спецам. Новое отношение к военной работе.

А текущее — если можно назвать текущим все срочное и сверхсрочное — это положение на Восточном фронте. Колчак держит Сибирь и Урал, захватил Уфу, через Старлитамак, Сарапул, Бугульму движется к Самаре и Казани, к Волге. Объявлена всеобщая мобилизация. Для МК — партийная. Лучших коммунистов снять с заводов и фабрик, где они нужны позарез, и направить на фронт комиссарами полков, дивизий, армий, где они нужны еще больше.