Бремя выбора. Повесть о Владимире Загорском

Но его нет. До самого звонка он мелькал здесь, здоровался с товарищами, улыбался, а потом вдруг исчез. Куда, спрашивается?

Надо сказать, заявить самому Феликсу Эдмундовичу при случае. Появится он в МК, и она все ему выложит: не доверяете, отстраняетесь от передовых товарищей и вообще много на себя берете. Что он скажет в ответ?

Утешительное что-нибудь — спасибо, мол, мы вам верим, на вас надеемся.

А что скажет ей Владимир Михайлович, «которого нет», — добавила она с укором. Если бы он был, так все равно сидел бы не рядом с ней, а в президиуме. Но этим факт общения не отменяется, она бы послала ему свое недовольство в президиум — взглядом, он бы ответил ей так же молча, взглядом: «Думай, Аня, диалектически», и она бы расшифровала его взорограмму. Как?

Настоящий марксист, товарищ Аня, должен самостоятельно разбираться в любой неожиданно возникшей ситуации. В этом и заключается творческий подход к действительности. Истина всегда конкретна. У ЧК своя работа, у МК своя и у РККА тоже. А общая цель одна. Не может каждый участвовать во всех делах, нельзя объять необъятное, надо делать то, что ты должен.

Стоило ей так подумать, и стало спокойнее. Аня оглядела впереди сидящих, покосилась по сторонам. В зале полным-полно. И почти всех она знает, отрадно. Встречались либо здесь, в МК, либо по районам. Слушают внимательно, сумрачно. Худые, желтые от слабого электричества лица подняты к докладчику. Много женщин. Вон сидит Мария Волкова, у нее интересная биография, таких Аня всегда ставит в пример. Работала на Трехгорной мануфактуре, бастовала, потом ее выдвинули в Московский губком, потом воевала на Восточном фронте, оттуда ее прислали учиться в Коммунистический университет. Она рассказывала Ане, какие у них там товарищи собрались замечательные со всей России. Направили их по рекомендациям губкомов и губисполкомов. Через месяц, в октябре, у них первый выпуск, поедут по деревням выполнять решение Восьмого съезда о союзе с середняком. Крестьяне трудный народ, индивидуалисты, не то что рабочие, к ним особый подход нужен. Всякое принуждение должно быть па базе убеждения, поэтому надо много знать и уметь говорить, очень важно донести мысль убедительным словом, все должны быть хорошими ораторами. Сегодня перед собранием она возмущалась выступлением Троцкого в «Метрополе» — легче оставить Москву, чем Тулу. Надо же такое сказануть! А когда в зале зашумели, он еще и добавил: «Товарищи москвичи, не беспокойтесь, мы вас вывезем». Сказал как о дело уже решенном. Вот и весь его огонь ораторский — баламутить людей.

На собрание в МК они пришли дружной группой, человек десять. На одной из девушек Аня увидела веревочные тапочки, связанные так искусно, что хоть фасон снимай. А ведь уже холодно, сентябрь на исходе. С ними вместе и Николай Николаевич Кропотов, преподаватель, старый партиец. Похож на Чехова, такая же бородка, пенсне, мягкое выражение лица. Вместе с Аней он как-то выступал на молодежном собрании, вдохновился и начал читать свои стихи, написанные еще в прошлом веке, когда он был студентом юридического: «Смелый вызов бросаю грядущей судьбе, и погибнуть готов в непосильной борьбе, и не страшны мне темные силы…»

Вон сидит Бухарин, тоже старый, но одержим левизной, как юноша. Вон Мальков, комендант Кремля. Стек-лов, редактор «Известий». Партийные публицисты Ярославский, Ольминский. Есть и товарищи с фронтов. Вон сидит Сафонов, старейший большевик, имел четыре года каторги, бежал. Член Реввоенсовета Второй армии. Назначили его в Тамбовский укрепрайон, вчера он зашел в МК попрощаться перед отъездом, а Владимир Михайлович говорит: «Задержитесь на денек, Александр Кононович, завтра у нас важное собрание, возможно, будет Ильич». Послушался.

Есть в зале и незнакомые. Внимание Ани привлекла молодая женщина, худенькая, с пухлыми губами, беременная. Ей рожать пора, а она все-таки пришла сюда. Хорошо еще, не одна, с мужем. Смуглый, с пышными уса-ми командир в новых ремнях. Обеими руками держит ее руку и легонько гладит, как замерзшего птенчика.

А вон и Кваш сидит впереди, через ряд, рот раскрыл, доклад слушает. Он-то наверняка знает, где Владимир Михайлович, сейчас у них в Бюро субботников дела невпроворот, сегодня уже четверг. Аня уставилась взглядом в затылок Кваша, заставляя его обернуться, выждала с минуту, но тот сидел и ухом не вел. Аня усилила свой магнетический, как ей думалось, взгляд, и Кваш завертел вскоре головой, чего и следовало ожидать, налево посмотрел, направо, ну и обернулся, конечно. Увидел Аню, обрадовался, как будто не она его повернула, а он ее сам нашел, брови взметнул до самых волос и просипел:

— Где Владимир Михайлович?

Он что, решил ее передразнивать?

— Будет ко второму вопросу, — ответила Аня уверенно.