Бремя выбора

– Да, а что с вертолетчиками? – уставился я на Макарыча.

– Все хорошо, здесь они, в казарме пока разместил, вот справочки по ним подготовил на переходе от Лесного, – Макарыч протянул мне два листа исписанных убористым почерком.

– Отлично! – Взял я изложенные на бумаге выводы Макарыча, – Иваныч, место же есть еще на борту?

– Еще две каюты свободны.

– Макс, вновь прибывших, утром проинструктировать, вооружить, ну и там подбери им из снаряжения чего положено.

– Понял, сделаю.

– И потом проводишь на «Кумач».

– Куда?

– «Пожарник» у нас теперь «Кумач».

Все медленно повернулись и посмотрели на Иваныча.

– Вот сейчас кто-нибудь пусть только попробует что-нибудь сострить… – Иваныч нахмурился и упер ладони в стол, в готовности перекусать всех, кто не согласен с его вкусом и точкой зрения.

– Так, Михалыч, теперь по продовольственной безопасности… – громко сказал я, не желая наблюдать картину «избиение младенцев».

Потом еще решали и уточняли вопросы по фортификации, перетасовали личный состав и выпустили распоряжение о мобилизации, так как наши «войска» все расползлись по командировкам, да еще «Кумач» выходит с усиленной группой. Попросил Макарыча встретить и разместить отца Андрея, ситуацию с сектой Спаса объяснить, ну и собственно, чтобы они, как двое умудренных опытом жизни, проработали вопрос реабилитации людей после ликвидации секты.

Глава третья

«Проворный» выделялся среди множества судов, катеров и прочих посудин у пирсов судоремонтного анклава. Его капитан, Владимир Кимович Кошкин, с самого первого дня пребывая в должности капитана различных судов речфлота, всегда содержал любое вверенное ему судно в идеальном порядке. Дядя Вова, как все уважительно его называют в артели Михаила, дремал на баке, устроившись в брезентовом гамаке, так как в каюте очень душно. Встретив утреннее солнце, чайки начали свой оголтелый концерт, кружась над плавучим ресторанчиком на противоположном берегу Амура, изрядно изменившегося в берегах.

– Што хатель? – Ринат, таджикский гастарбайтер до Волны, а ныне помощник боцмана «Проворного», оперся на леер и крикнул кому-то подошедшему к трапу.

– Что там Ринат? – дядя Вова с удовольствием потянулся и, напялив сланцы, вылез из гамака.

– Щилявек пришоль.

– Как мне Михаила найти? – донесся голос с пирса.

Дядя Вова не спеша прошлепал к борту и встал рядом с Ринатом, также опершись на леер. Внизу, у трапа стоял молодой парень, в камуфляже КЗС, разгрузке и с автоматом за плечом.

– Я вчера был у Семеныча, ну бармена из «Желтого контейнера», он сказал, что ваша артель собирается к Восточному архипелагу, верно?

– Собирается, и что?

– Пассажиров берете?

– Нет! – категорично ответил дядя Вова…

– Что у нас тут? – На шкафуте показался Михаил, со следами вчерашнего удавшегося вечера на лице.

– В пассажиры напрашиваются, – развел руками капитан.

– Ну… если башляют то доставим, – ответил Михаил и встал третьим у леера.

– Мотобот в качестве оплаты устроит? Вон тот, – утренний гость показал рукой на неплохой мотобот, пришвартованный к пристаням рядом с притупленной ржавой баржей.

Капитан и Михаил переглянулись.

– Не дофига? А сколько вас? – поинтересовался Михаил, будучи весьма удивлен щедрости потенциального пассажира.

– Семеро, шестеро взрослых и один ребенок.

– А вас там что, на архипелаге ждут?

– Не то, что бы ждут, просто, когда мы оттуда уплывали, то там было место, где можно жить.

– Звать тебя как? – Михаил достал жестяной футляр и извлек из него огарок сигары.

– Костя.

– Вот что Костя, твое предложение очень щедрое и нам по пути и место есть на буксире, только условие – все пассажиры сдают оружие на время перехода, ну и сами себя кормят, так устраивает?

– Да, вполне… у нас небольшой эм… багаж будет на боте.

– Хорошо, пусть будет багаж, а что на носу под брезентом?

– «Утес» и это часть нашего багажа, – улыбнулся Костя, – в уплату за проезд идет только мотобот.

– Хм, не простые пассажиры, – тихо сказал дядя Вова и поскреб щетину.

– Ага, ну я скажу ребятам, чтобы присматривали, – так же тихо ответил Михаил и крикнул Косте, – договорились! Отчаливаем завтра утром, как на ТЭЦ огни потушат.

– Хорошо, на рассвете прибудем, – ответил Константин и пружинистой походкой направился вдоль пристаней.

Тем временем территория, именовавшаяся до волны Комсомольск-на-Амуре, а ныне Амурская республика, просыпалась. Поднявшийся после землетрясения левый берег Амура с различными предприятиями, цехами из прошлого и множеством настроенных бараков, каркасных домишек и прочих халабуд из новодела, купаясь в лучах рассветного солнца тоже просыпался. Стал доноситься шум генераторов и моторов, по проливу, который обрел одноименное название Амурский, начали сновать катера и лодки.

– А мы там, где пристроимся? – дядя Вова поинтересовался у Михаила, который с наслаждением пыхтел сигарой.

– Пашка в телеграмме написал, что лучшее место для нашего дела это некое Лунево, там, с его слов, и место людное, проходное и в сторону материка можно без особых затруднений выбираться.